– Я ничего такого не говорил! Точнее, я не о вас, я в целом о менталистах, я…

Но Санаду отмахивается:

– Нет-нет. Тонкая душевная организация… это звучит! Люблю службу в Академии – всегда узнаю что-то новое, неожиданное. Пойду, поделюсь этими изумительными сведениями о собственной персоне, – Санаду говорит это легко, скорее посмеиваясь над ситуацией. – И больше не тревожь меня по пустякам.

Значит, я – пустяк. Понятно.

Санаду выходит в коридор, и двери за ним закрываются.

Алоиз бессильно падает в кресло. Смотрит на меня исподлобья.

– Вы правы, – киваю я. – Тонкая нежная душа, не иначе.

– Шли бы вы… вещи получать. И довольствие. – Сев ровно, Алоиз надевает маску типичного надменного чиновника. – После получения формы вы должны будете уничтожить одежду, обувь и прочие вещи из вашего мира.

– И чем вам Александр Сергеич не угодил? – я дёргаю майку с изображением классика.

Нарочитое спокойствие Алоиза лопается мыльным пузырём:

– Положено так! Идите на склад. – Он хватается за голову. – Рабочий день уже кончился. Ладно. Идите спать, завтра утром всё получите. А я подготовлю ваше расписание.

Причём, выговаривает мне так, словно это я виновата в его желании трижды провести тест. Вот кому точно надо толщины души, а лучше нервов добавить. Даже жалко его. Почти. Поэтому ограничиваюсь нейтральным:

– До свидания.

Алоиз нервно вздрагивает. Махнув ему на прощанье, выхожу в тёмный коридор. Он освещён тусклыми фосфоресцирующими пятнами плесени на потолке.

Тихо… как в могиле. Ни скрипа, ни шороха, аж морозец по коже: антураж заправского ужастика.

За закрывшимися дверями, отсёкшими яркий свет кабинета, раздаётся подозрительный деревянный хруст. И утробное рычание, добавляющее очков хоррорности.

Судя по сумраку, рабочий день не просто закончился – уже ночь в права вступает. А у меня Марк Аврелий не кормленный под присмотром малознакомой вампирши. Позади – ошалевший оборотень, впереди – тёмные запутанные коридоры.

И неизвестно, какие ещё приключения по пути в общежитие.