Дверь за папой, дедулей и Санаду закрывается, а я прямо физически ощущаю, как на мне скрещиваются взгляды мамы и бабули. Впрочем, возможно, это чисто психологическая иллюзия от понимания, что они точно на меня смотрят: обычно я спиной взгляды не чувствую.

– Но почему во Франции? – удивлённо уточняет бабуля.

– Не знаю, – пожимаю плечами. – Возможно, реклама о свадьбе во Франции когда-то ему в душу запала.

– А не кажется тебе подозрительной поспешность, с которой он хочет на тебе жениться? – интересуется мамуля. С подозрением таким задумчивым.

– Ну, он же старше, – предполагаю я. – Нагулялся, остепениться хочет.

– А может… – На запястье мамы пиликают будильником часы, и она всплескивает руками. – Клиентка скоро будет! Клёпочка, солнышко! – мама порывисто меня обнимает. – Поболтай пока с бабулей, а я скоро буду. Обсудим всё чисто по-женски.

– Хорошо, – обещаю я, хотя мы с Санаду всё рассказали.

Но, наверное, вывалили чересчур много информации, она требует осмысления и подтверждения.

Взглядом проводив маму на работу в соседнюю квартиру, бабуля обнимает меня за талию:

– Ну что внученька, расскажи подробнее о своём Кощее Бессмертном.

– Как ты его назвала? – задираю бровь.

– Ну а как его ещё назвать? Бледный. Долгоживуший. Богатый. И корона у него тёмная, с зубами острыми.

– Эм, – несколько удивляюсь заявлению о короне, но сразу понимаю – это проявление остаточных ментальных способностей.

Потому что ментальные способности, в отличие от стихийных, в основе своей имеют совсем немагический компонент, и остановка работы источника не избавляет от них полностью. У бабули они проявились неожиданным знанием о короне, которую она не видела.

– Откормить бы его, – вздыхает бабуля. – А то кожа да кости.

– Акробатическая поджарость, – не соглашаюсь я.