— Успокойтесь! — попытался остановить меня мужчина, перехватив мои руки.

Но не тут-то было. Я может девушка и хрупкая, но находчивая. В ход пошли ноги и колени. Одно очень удачно впечаталось в кое-что болезненное для этого сектанта. Он взвыл и выпустил меня. Я резко откатилась в сторону и огляделась, силясь найти хоть что-нибудь, чем можно отбиться от этого урода.

Медная чаша возле гексаграммы пришлась как нельзя кстати. Я вылила оттуда пахнущую травами жидкость прямо на одну из свечей и с боевым кличем кинулась на врага. Но мужик был проворен. Вскочил на ноги, странно изогнул кисти и прищёлкнул пальцами.

В руках у него забегали нервные искорки и полетели ко мне маленьким безумным фейерверком. Я громко взвизгнула и рефлекторно укрылась медной чашей. Непонятная сверкающая хрень отразилась от посудины и радостно полетела к своему создателю.

Мужчина ловко пригнулся, взметнулись длинные чёрные волосы. Я невольно залюбовалась грацией этого человека. Или нечеловека. Потому что ни один знакомый мне человек, даже танцоры из телека, не двигался так естественно-плавно и гибко, словно перетекая из одной позы в другую.

По телу продолжала разливаться слабость и накатывать усталость, как после долгой болезни. Я сжала дрожащими пальцами своё единственное орудие защиты и встала в оборонительную позицию, как учил прошлым летом вернувшийся из армии двоюродный брат Виталик.

Непонятно откуда взявшийся пучок искорок, продолжая полёт, врезался в белоснежную мраморную стену за спиной странного брюнета и растёкся кляксой, прямо на глазах бледнея. Я раскрыла рот. В голове панически истерили тараканы.

Либо я сошла с ума, либо из-за наркоты или удара по голове ловлю жёсткие глюки. Очень хотелось бы верить во второе, потому что переезжать в дурку в самом расцвете лет мне очень не хотелось. У меня же такие планы были! Закончить университет с красным дипломом, найти хорошую работу…

— Успокойтесь, — мягко попросил сектант, примирительно поднял ладони.

— Чёрта с два я успокоюсь, мракобес проклятый! — ввернула любимое бабушкино ругательство, которым она очень любила награждать расшумевшуюся алкашню в нашем дворе. Да и соседа нашего иногда так же величала, когда парень опять закатывал вечеринку в квартире, пока его родители гнули спины на даче.

— Кто? — удивлённо округлил жёлтые очи великолепный образчик мужественности.

— Конь в пальто, — продолжала сыпать перлами я, от страха, не иначе.

— Какой конь? — скорбно уточнил сектант.

Кажется, он решил, что я сумасшедшая. На точёном лице чётко прорисовывалось осознание катастрофы. Страдальческий взгляд метнулся к гексаграмме без особой надежды. Я с тенью любопытства повернула голову к выведенной белым мелом шестиконечной звезде со свечами на конце каждого луча. Они все потухли.

— Вы накачали меня наркотиками? — требовательно вопросила я, походя ощупав целую буйную головушку, — зачем я вам? Вы из какой-то секты?

— Что? Нет, конечно, — взял себя в руки мужчина, — я просто призвал вас, и вы пришли. Но, кажется, я ошибся. Вы из немагического мира.

И такая тоска у него была в голосе, что мне его даже жалко стало. Бедный псих, призывал какую-то волшебницу, а похитил почему-то меня, самую обычную Танюшку из Подмосковья. Представляю, какое его постигло разочарование.

— Слушай, отпусти меня, а? — жалобно попросила я, — давай разойдёмся миром. Я даже к ментам не пойду и никому про тебя не расскажу. А ты дальше «призывай» себе волшебных дамочек, сколько душе угодно.

— Не могу, — мрачно процедил и нахмурился тип, — ты захлопнула за собой дверь, когда вышла из гексаграммы. И свечи загасила зельем свехаго.

Кажется, последний факт опечалил его даже больше того, что я из «немагического» мира. Вот же башня у придурка полетела. Или это я крышей поехала? Ведь видела же тот комок непонятной искрящейся субстанции, которой сектант в меня швырнулся. Или это просто чудо химии?.. Тараканчики на секунду прекратили истерику и уцепились за эту здравую мысль в океане безумия.