И я, наконец, окончательно потеряла сознание.---
Приоткрыв глаза, увидела восход. Ярко-оранжевый круг только начал показываться из-за горизонта, отправляя свои еще маленькие, но такие целеустремленные лучи покорять мир песка.
Я лежала в ручье, вода со всех сторон обтекала тело, промочив меня до нитки. Ощущала себя так, словно этой ночью провела свой второй школьный выпускной, пропустив и торжественную и цивилизованную часть. В общем, состояние было такое же только хард-версия. Пусть мое бренное тело лежало в воде, во рту же был настоящий иссохший колодец, а язык — пустое ведро царапавшее сухие каменные стенки.
Благо, до кулера идти не далеко — я просто, кряхтя, перевернулась на живот, и, утолив жажду, вернулась в исходное положение.
Голова постепенно чуть прояснилась, с досадой поняла, что в таком состоянии не из-за разнузданной вечеринки, а по причине попадания в Богом забытую пустыню, хорошо, что вместе с Серегой.
— Сережа, — продребезжал мой утренний голосок, — Орлов!
И тишина.
С трудом подняла свое измученное тело, осмотрелась. Все было на месте: бескрайняя пустыня, голубое небо, прекрасный ручей, а Орлова все где-то черти носят!
Вот всегда он так!
Все сама, Катенька, сама!
Превозмогая боль, села и осмотрела себя. На удивление я выглядела более-менее целой, хотя мне казалось, что после той ночной центрифуги, я буду выглядеть как отбивная. На мысли об отбивной пришлось сглотнуть слюну.
Быстро промыла исцарапанные конечности, руки, шею. Боженьки, что я творила этой ночью?! Может и хорошо, что Орлов этого не видел. Не для детской психики все это.
На несколько секунд ручей окрасился в розовый цвет, пока я промывала ранки и стирала вещи, но вода быстро сменилась.
Еще штаны и рубашка не успели подсохнуть, как я с неудовольствием заметила уже, наверное, привычное шевеление песка, а затем и возникновение новой микрозелени в этой пустыне. Она лезла щетиной и грозилась в скором будущем стать новым оазисом.
Пришлось в темпе натягивать на себя влажные вещи, накручивать рубаху на голову и топать в сторону, где давеча ночью исчез мой друг.
Настроение было отвратительное, но довольно боевое.
Катюха — Рокки Бальбоа!
Глава 4
По мере приближения к жилой зоне, меня начал обхватывать настоящий мандраж: он пробирался мурашками от кончиков пальцев, подкрался к дрожащим коленкам и, наконец, лег прохладой на онемевших губах, и все это в невыносимом пекле.
Передо мной вырастал настоящий постапокалиптический город. Каменный или песочный забор — не разобрать, окружал все видимое по периметру и в высоту был, наверное, метров пять. К нём крепились деревянные леса, по которым, словно обезьяны, передвигались люди. Местные жители перепрыгивали с перекладины на перекладину, с балки на балку и каждый раз леса скрипели и издавали совершенно нецензурные звуки пересушенного дерева, натягивались изношенные канаты, которыми эти конструкции были зафиксированы, а у меня каждый раз ухало вниз сердце от того, что все это добро вот-вот обрушится.