– Боже, он просто волшебный, – она склонилась и втянула аромат. – Как мне нравится. Вот бы такое мыло было во времена моей молодости, – она мечтательно закатила глаза. – Все мужчины бы были моими.

– Хорошо, что вас не слышит мой драгоценный дядя, – хмыкнул Ройд, поправляя грубо сколоченную полку с инструментами.

– Он уже лет пять как стал слаб на слух, – хихикнула леди Джейн.

– Хотите, я дам несколько кусочков мыла на пробу? – предложила я. – Каждого аромата по одному. Вы выберете, что вам понравится больше всего, и к вашему отъезду я приготовлю запас. Это пробные партии. Я экспериментировала с отварами трав. Трудно достать что-то действительно достойное зимой.

– И я смогу взять мыло домой, – восхитилась тетушка. – Я с удовольствием буду вашим дегустатором, – заверила она. – Леди Ливетт, а вы хотите воспользоваться щедростью леди Карины?

– Буду благодарна, – ответила она. – Возможно, смогу выбрать что-то безопасное для себя.

– Я вам бы посоветовала ромашку, – произнесла я, не переставая улыбаться дежурной улыбкой, от которой начинало сводить лицо.

– Прекрасно! Прекрасно! – леди Джейн прихлопнула в ладоши. – Мы не смеем вас больше отвлекать. Как я рада, что оранжерея вновь ожила. Как и раньше, так ведь, Ройд? Словно с минуты на минуту сюда войдет Камилла. Ах, – она вздохнула, прижав ладони к груди. – Продуктивного вам вечера, Карина. Идемте, – тетушка подхватила Ливетт под локоть и повела к выходу. – Моя дорогая, нам тоже нужно найти занятие на вечер, что вы думаете по этому поводу?

– Я могу сыграть вам на клавесине, – воодушевленно ответила девушка.

– Она еще и на клавесине играет, – выдохнула я, вспоминая фразу из всем известного анекдота: “Этот дебил еще и поет”.

– А вы что-то имеете против, леди Карина? – я услышала насмешливый мужской голос над самым ухом.

– Ни в коем случае, – произнесла я, не повернувшись к говорившему. – Поспешите, не оставляйте гостей надолго одних.

– Тебе идет ревность, – шепнул герцог и вальяжной походкой вышел из оранжереи.

Один.

Два.

Три.

Четыре.

Считала я, в надежде успокоиться и не выкрикнуть какую-нибудь гадость в спину его светлости.

На счете “пять” раздался хлопок и писклявый голосок затараторил:

– У меня сыпь, – передразнивал он. – Возможно, мне что-то подойдет. Нет, ну ты слышала эту вертихвостку? Да я ее!.. – тут он забоксировал маленькими лапками, мутузя воздух.