— Что везете?

— Ничего. Пустая телега. Можете проверить, — Рэй указал на повозку.

Мужчина взял палку, заостренную с одного конца, и тщательно потыкал ей в солому, на тот случай если там кто-то притаился. Убедившись, что все в порядке, он отправился ко вторым воротам:

— Чисто. Проезжайте, — поднял засов и навалился на тяжелую створку. — Постоялый двор в конце улицы. Там же навес, для лошадей.

— Спасибо, добрый человек.

Мы поехали дальше.

Деревенька представляла собой нагромождение одно-двухэтажных домов. Они жались друг к другу, будто ища защиты, сдавливали с двух сторон узкую улочку, нависая над ней мрачными тенями. Из света — только одинокие фонари, закрепленные возле входов, да тусклый свет, что пробивался из-под плотно прикрытых на ночь ставней.

Придерживая край капюшона, чтобы случайно не сполз, я тихонько поглядывала по сторонам.

Мрачно место, неприятное. Хотя, может, мне просто так кажется из-за усталости и дождя, а на рассвете все вокруг заиграет яркими красками?

Постоялый двор встретил нас скрипящей на ветру вывеской и запахом чего-то горелого.

— Сиди здесь, — отдал распоряжение Рэй и принялся распрягать Чубарого. Потом завел его под широкий навес, насыпал зерна, дал воды.

Я наблюдала за тем, как проворно он чистит крутые бока, и невольно любовалась размеренными движениями. Сильный мужчина, уверенный в себе и своих действиях. Красиво…

Закончив с конем, он вернулся ко мне:

— Помнишь, о чем мы договаривались?

— Да.

В ответ осуждающий взгляд. Проклятье! Забыла! Надо же молчать.

Чопорно кивнула.

— Так-то лучше.

Я кое-как подобрала тяжелые полы плаща, ухватилась за скользкий край телеги… и чуть не завопила, когда крепкие руки внезапно сжались на талии.

— Осторожно, — тихо сказал он, словно пушинку, опуская меня на землю, — идем.