— Конечно, — похоже Оллин этим гордился, — я начал пробовать еще летом, когда нашел тебя. Пока ты была без сознания. Тогда твоя кровь еще не настоялась и практически не помогала. Я даже волосы твои срезал и пытался сделать из них зелье. Провальная, кстати, идея, не получилось ничего. А потом, помнишь, ты как-то поранилась, когда серпом травы резала? Я собрал твою кровь с лезвия, попробовал еще раз и выяснил, что эффект стал сильнее. Тогда и родилась идея отправить тебя в Виррубу за Рубиновой Слезой. Ты там отъелась, набралась сил, подготовилась к обряду, а я терпеливо ждал, напоминая о себе через привязку и когда почувствовал, что ты готова, дернул со всех сил.

Теперь, оглядываясь назад, я понимала, что мой побег был глупым, не логичным. Просто затмение в голове, во время которого я решила, что нужно бежать. Зачем??? Там же был Рэй. Он никому бы не дал меня в обиду, защитил. И в лаборатории бы со мной. Мне нужно было идти к нему, рассказать всю правду про старика в лесу. Мне нужно было просто довериться человеку, которого я люблю.

Я чувствовала себя дурой. Идиоткой, которую обвели вокруг пальца и использовали для своих целей.

— Они приползут ко мне на коленях, — глаза старика пылали безумным огнем, — будут молить о пощаде, о том, чтобы я дал им защиту от болотной хмари. Я с удовольствием посмотрю, как они будут ползать у меня в ногах, вымаливая хоть каплю моего лекарства.

Вообще-то это мое лекарство, но напоминать об этом я не стала. Мне было на руку его злорадное вдохновение, так он не замечал, как петля на моих запястьях начала ослабевать. Еще немного и я полностью ее развязала, но снимать не стала. Придерживала за хвостик, сохраняя иллюзию того, что все еще связана, и ждала удобного момента.

— Представь, как обогатится казна, если за лекарство начнут брать хотя бы по несколько серебряных? Хотя вряд ли драконы, отдадут лекарства простым людям. Они жадные, — он достал из кармана еще одну бутылочку, покрутил ее в руках, наблюдая за тем, как кровь медленно стекает по стенкам, оставляя за собой густые разводы, — я тоже жадный.

Он вытащил крышку и в один глоток осушил содержимое бутылочки.

Меня затошнило. Стоять и смотреть на то, как подлый старик пьет твою кровь и довольно причмокивает — зрелище не для слабонервных.

— Тебе-то оно зачем?

Он довольно крякнул:

— О, дорогая моя наивная Машенька, мне она нужна больше всех остальных.

— Зачем?

— Не твое дело. Может, узнаешь, потом…если доживешь, — криво усмехнулся он, — но я бы на это не особо рассчитывал.

Возле оврага, обнесенного частоколом, с мёртвой полувыжлой, он был доволен, как никогда. Его план работал, дура иномирянка сама себя привела в смертельную ловушку, лекарство копилось. Старик был счастлив.

Подхватив под руку мертвую выжлу, он оттащил ее к краю оврага и столкнул вниз.

Пока он любовался как остальные выжлы с рычанием подбираются к своей поверженной соплеменнице, я решила действовать. Осторожно отступила назад, насколько позволяла моя веревка, собралась духом и бросилась бежать.

— А ну стоять! — заорал Оллин, — стой, мерзавка.

Я бежала не оборачиваясь, по щиколотку проваливаясь в снег, путаясь в ветках, задыхаясь. Мне мешало все — неуклюжий тяжелый тулуп, сковывающий движения, валенки, которые были на пару размеров больше и норовили соскочить с ног.

— Не убежишь, — хрипел он, следуя за мной по пятам, со скоростью несвойственной старикам, — накажу!

Оллин угрожал, сипло дышал, но продолжал погоню, доводя меня до состояния дикого ужаса. Когда же ты остановишься? Сдохнешь от сердечного приступа? Старики ведь не могу бежать наравне с молодой девушкой. Пусть я была слаба от потери крови, пусть меня мотало из стороны в сторону, но я все равно была быстрее. Должна была быть быстрее.