Но эффект у его действий был обратный. Я лишь сильнее разволновалась. Все потому, что у меня закралось нехорошее подозрение — это вовсе не бред. Пальцы толстяка больно давили на кожу, но фантазия продолжалась. А как же — ущипни себя и очнешься? Не сработало!

А еще, пока бежала к дверям, отметила, что я в платье. Хотя выходила из дома в юбке-карандаше и белой блузке. Но и это не самое худшее. Платье подвенечное! Белое, с фатой, все как полагается. Немного странного кроя — длинная юбка расширяется к полу за счет вставок, руки и плечи открытые, зато горло обхватывает жесткий ворот-стойка. Но без сомнений, наряд свадебный.

Похоже, я только что вышла замуж. За того, целующегося.

Я смотрела на него во все глаза. Это мой муж. Мой. Муж. МОЙ! МУЖ! Ааааа!

Паника передавила горло тисками. Я начала задыхаться. Интересно, отек Квинке бывает на нервной почве или только от аллергии? Потому что у меня сейчас реально ощущение, будто меня душат.

Не знаю, чем бы это закончилось, не начни толстяк болтать:

— Ты молодец, девочка, не подвела. Уж теперь заживем. Его светлость кучу золотых за тебя заплатил. Хватит, чтобы выплатить все долги, и еще много останется. Я и твои сестры благодарны тебе.

При упоминании сестер я очнулась. Удушье резко прекратилось. Мои сестры тоже угодили в эту переделку? Надо срочно их найти! Вместе прорвемся.

Я и две мои младшие сестры — все, что осталось от дружной семьи Шестовых после гибели родителей. Когда их не стало, мне только исполнилось восемнадцать, и я оформила опеку на себя. Вырастила сестер сама. Сейчас они уже совершеннолетние, но мы все еще живем вместе.

— Где они? — выдохнула я сипло.

— Так вот же, — дядя кивнул на стоящих поодаль девушек.

Ничего общего с моими родными сестрами они не имели. Разочарование было таким сильным, что я не смогла подавить стон.

— Ничего, потерпи, недолго осталось, — толстяк истолковал его по-своему. — Своей жертвой ты спасаешь всю семью. Твоя смерть не будет напрасной, обещаю.

Я перевела на него ошалелый взгляд. А вот с этого места, пожалуйста, поподробнее. О какой такой жертве речь? Я умирать точно не собираюсь. Слишком молода, не пожила еще толком.

Я собиралась возмутиться вслух. И даже открыла рот, но вместо членораздельных звуков из него вырвался надсадный кашель. Ощущение было, точно я сейчас выплюну легкие. Прямо под ноги толстяку.

Я все кашляла и кашляла и не могла остановиться. Вздохнуть глубоко и то было проблемой. Толстяк протянул мне платок. Я схватила его и прижала к губам.

Так, дышим поверхностно и редко. Никаких глубоких вдохов, они только провоцируют кашель. В конце концов, ценой неимоверных усилий мне удалось погасить приступ.

Я немного отдышалась и убрала платок от губ. А после замерла, глядя на белый шелк с алыми пятнами крови. Толстяк давал мне чистый платок. Значит, кровь на нем появилась… из меня.

Я кашляю кровью! Я больна! Вероятно, смертельно. Иначе с чего толстяк говорит со мной так, будто мне недолго осталось? Да и другие смотрят с таким выражением лиц, словно это не свадьба, а похороны, и они пришли попрощаться.

Ко мне подошел мужчина-из-грез. Протянул руку и коснулся запястья руки, в которой я держала платок.