Глава 8

«В конце концов, я сам определяю где моим подчиненным и в каком качестве работать, – сказал начальник МУРа Владимир Федорович Корнеев. – В АХО у меня и другие люди справляются, а Руковер командует им же созданным универсальным отделом, Отделом особого назначения. И его группа сейчас занимается убийствами 24-х автомобилистов в Ставрополе и Краснодаре». И от него отстали в Министерстве, вознамеревшиеся проверить указание Брежнева об опальном Руковере.

Действительно, наша группа продолжала учиться и постоянно выезжала на громкие преступления, совершенствуя навыки в практической работе. Я внес, насколько мог вспомнить, некоторые новинки в обучение людей. Все, что почерпнул из восточных единоборств, из подготовки десантников, из пусть пустых, но на некоторых консультациях построенных сериалов и фильмов про милицию 21 века. Вот, например, о создании психологического портрета преступника прочитал договорился и ввел в группу второго эксперта – психиатра – потенциального психолога. Рассказал собаководу про одорологию – науку о запахах и научил консервировать запахи и вещи с места преступления, чтоб потом по этому запаху сделать выборку из группы людей. В суде это доказательством не являлось, но возможного преступника ломало сразу.

Криминалистам кое что подсказал о проявлении и фотографировании отпечатков и следов, а не только использовать графитовую пыль и гипс. Поясню, отпечатки ног или шин, или еще чего, например, снимают – залив гипсом. А пальцевые обрабатывают графитовой пылью а потом, сняв лейкопластырем фиксируют прозрачной пленкой. Понятно, компьютеров еще нет, но фотографию делать тоже не додумались.

Но в целом не столько я учил, сколько меня учили опытные оперативники. Очень основательно учили, не обращая внимание на мою командную должность.

Вот, казалось, я в прошлой жизни восточными единоборствами занимался, перед этим (в армии) самбо занимался, перед армией в боксе до первого места по городу в юниорах добрался… А меня бывший (пожилой!) армейский разведчик, как котенка, уделал. Большинство оперов прошли школу войны, они изучили приемы обезвреживание не понарошке, а в полной реализации сил и ненависти.

Хотя кое-что из мои приемов взяли на вооружение, вложив в них горячую энергию.

Про ОПГ Монгола: банду, которую боялись даже воры в законе, я читал в «Огоньке» в году примерно восьмидесятом.

Именно она стала одной из первых банд «новой формации» под командованием Геннадия Карькова по кличке Монгол. Сформировавшаяся в начале 70х банда всего за два года перевернула с ног на голову всю криминальную среду столицы и заставила самых влиятельных представителей преступного мира пересмотреть свои взгляды на архаичный воровской кодекс.

Геннадий Карьков родился зимой 1930 года в городе Кулебаки. Прозвище Монгол он получил за свою азиатскую внешность, однако с этими народами его ничего не связывало. Карьков, скорее, имел казахские корни. О детстве и юности бандита известно совсем немного – в послевоенное время мелко подворовывал на улицах, нигде не учился и не работал. Он долго не попадал в поле зрения правоохранителей, но все везение рано или поздно заканчивается: в 1966 году его впервые осудили и приговорили к трем годам лишения свободы. Срок Монгол отбывал в Кизеловском исправительно-трудовом лагере, где познакомился со многими авторитетными ворами. К выходу Карькова из тюрьмы они написали своим «коллегам» письмо с просьбой оказать помощь Монголу.

Карьков нередко нарушал воровской кодекс и даже завелся официальным местом работы в строительной организации. Вскоре он организовал свою банду, куда вошли около 30 человек. В их числе был и знаменитый вор в законе Вячеслав Иваньков по прозвищу «Япончик» (кстати, эту кличку ему дал Карьков). Туда же входил и Владимир Быков (Балда), который славился умением уйти от правосудия, притворившись психически невменяемым, и садист Виктор Аникеев (Битумщик). Последний выполнял заказные убийства: как-то раз облил свою жертву бензином и поджег, другой брызнул в лицо кипящий битум, который растопил в алюминиевой кружке на плите.

Фактически банда совершала налеты только в течение одного 1971 года, но этого хватило, чтобы Карькова прозвали «дедушкой рэкета». ОПГ нападала на тех, кто сам имел доход от незаконной деятельности: спекулянты, подпольные предприниматели, наркоторговцы. Жертвы не обращались в милицию, боясь расспросов о криминальном происхождении денег.

Жертвой одного из таких налетов стал знаменитый антиквар Миркин: он жестко отказался делиться с рэкетирами. На следующий день, когда антиквар ехал на работу, дорогу его машине перегородил грузовик. После чего члены банды Монгола впихнули его в машину, где находился пустой гроб. Пустой гроб предназначался антиквару – туда его и уложили. Психологическая атака подействовала, и Миркин отдал все свои деньги.

Банду Монгола раскроют вследствие прокола на одном из дел. Разбойники решили ограбить воров-домушников, переодевшись в милицейскую форму. Воры их быстро раскусили, но своей добычей все же поделились. Вскоре домушников задержали настоящие стражи порядка, от них милиция и узнала про ОПГ Монгола.

Следствию удастся установить лишь два эпизода преступлений. Суд приговорит Карькова к 14 годам колонии строгого режима. Через несколько лет он станет вором в законе, а после освобождения в 1986 году купит дом во Франции и будет «смотрящим» за некоторыми районами Москвы. Через восемь лет скончается от онкологии или от цирроза печени. Единственным, кому удастся избежать даже минимального наказания – Япончик.

Благодаря этой информации мы с группой задержали Карькова уже весной 1970. Он с первыми членами банды купил дом в Люблено и держал там парочку кооператоров, прессовал. Я, естественно, сослался на якобы агентурную информацию.