Прежде чем рассказать, как красочно и артистично мы замочили Суслика в трамвае, вспомню забавный эпизод с этим большевистским паразитом. Дело в том, что он, как все начетчики, искренне верил в ту чушь, что лил на народ по поводу загнивающего капитализма и светлого будущего жителей СССР.

Я, признаться, к капитализму симпатий не испытываю, но экономически там рабочий человек живет легче. Ну а идеология там, за внешней свободой, еще хуже, чем у коммунистов. Нельзя же считать свободой право публиковать критику президента или содержать бордели. Правду там говорить и писать так же рискованно, как и в СССР!

Но рабочий человек между кризисами живет обеспеченно. Да и не рабочий живет неплохо. Видел я в Нью Йорке, как негр притормозил у киоска, вышел из машины и купил сигарет. На груди у этого здорового и модно одетого парня болталась табличка: «Ищу работу». Так и живут многочисленные тунеядцы в развитых странах от работы до работы на хорошее пособие.

Но отвлекся. Суслов, уверенный, что в Англии рабочие нищенствуют, купил в дорогу кулек своих любимых карамелек и пару матрешек. И когда подъехал к частному двухэтажному коттеджу рабочего, был несколько смущен. А потом рассказывал, якобы его обманули и привезли к подставному лицу.

Ортодокса трудно переубедить, они верят не фактом, а тому, что заучили с ранних лет. Я это хорошо осознал в первой жизни, когда столкнулся с ортодоксами-фанатиками в Израиле.

Ну а убрать «Гебельса СССР» удалось легко. Я сопровождал маньяка на своей прокатной таратайке, а он был в трамвае уже перед посадкой Суслова. По центру трамвай и вечером ходил полупустой, а потом его и вовсе отменили. Поэтому мой обреченный тезка подошел к старику и вмазал ему по черепу любимым топором. А потом соскочил на ходу и под крики «держи его» из трамвая побежал к моему «москвичу», рассчитывая что я его заберу и мы уедем. Но я банально сшиб фраера машиной, притормозил, подбежал к телу и на всякий случай придавил ему сонную артерию.

Трамвай тоже остановился и ко мне уже бежали люди в гражданской одежде, которые, скорей всего, и сопровождали демократичного идеолога.

Допрос был короткий.

Пояснил, что хотел задержать парня, подумав что тот украл что-то, но не справился с управлением старой машины – педаль тормоза с газом перепутал. Потом подбежал к пострадавшему, хотел помочь. Но он уже не дышал.

После того, как упомянул, что за меня может поручиться Галина Брежнева и что живу в писательском доме, отпустили.

А спустя несколько дней вызвал САМ Леонид Ильич и поблагодарил.

– Конечно, лучше бы ты его просто задержал, но он скорей всего никаким шпионом и не является, просто псих. Говорят какую-то бабку убил, ограбил. Так или иначе но ты за нашу партию этому врагу отомстил, привел так сказать приговор в исполнение. Но я тебя не затем пригласил. Мы с Викой подумали и решили дать вам с Галей возможность встречаться, узнать друг друга получше. Жена считает, что ты на нашу дочку хорошо влияешь. По-сибирски.

Ну и склеилось у нас с Галиной Леонидовной. А там и должность подоспела – переводчика и третьего советника дорогого Леонида Ильича. А в семидесятом я возглавил МВД, в качестве заместителя Щелокова. Я хотел создать противовес Андропову хотя бы в форме милицейской гвардии. Но об этом позже.

Со временем маму с братом в Москву перетянул, помог с квартирой. Ну а старший брат Мишка, тот и без меня в КБО Миля поднялся – техника у него с детства хорошо шла. Тем более, что мой игрушечный винтокрыл (квадракоптер из будущего) вполне доизобретали и пустили в производство. За что всё КБО получило Ленинскую премию и ордена Трудового Красного Знамени. А Миль – звездочку.

В январе семидесятого Миль умер, мой брат был утвержден Генеральным.

А средний брат добился больших успехов в исследовании тонких ферримагнитных пленок в закрытом Московском НИИ под руководством академика и специалиста в физике сверхтонких материалов. И, хоть они этого еще не осознали, но такие материалы – предтеча информационных хранилищ, которые вполне могут конкурировать с компьютерными винчестерами будущего.

Ну и самое главное: мое сознание перестало суетиться между прошлым и настоящим – я теперь свою первую жизнь вижу тускло, будто просмотренное в старости кино. Четко помню лишь ощущение беспомощной старости и ненависть к телу, начинающему отказывать. Вообщем оправился я от шока смерти и знания о будущем использую рационально. А сам лично предельно наслаждаюсь здоровьем молодого тела, благополучием московской жизни среди избранных и спокойствием за судьбу близких.

С Галей у нас как-то прочно срослось. И она перестала беситься, почти не пьет. Она и была предназначена для честной супружеской жизни, но физиологически ее тянуло к молодым в форме отрицания первого, разрушенного неверным мужиком, брака. Вот она и получила в моем лице молодого парня с сознанием дедушки, что сделало союз желанным и покойным. Видели бы вы, с какой величественной гордостью она на концертах или в опере берет меня под руку и взирает на окружение – мой, а вам слабо!

Отец сперва сомневался, но спустя годы стал очень мне благодарен.

– Всегда, гхмм, верил в сибиряков – надежные люди. Вон как Галка за ум взялась, гхмм…