— Да. Ровно до тех пор, пока не напьётся. А стоит ей переступить определённый порог… Сколько она выпила, пока вы были вместе?

— Бутылки три. Пить было некогда, — вырвалось у меня. — Прости.

— А потом ты оставил её одну. И что она, по-твоему, будет делать в одиночестве?

— Пить…

— Пить, — согласилась Лиза, её тон был учительским, словно она говорила о своей непослушной дочери. — Ещё три-четыре бутылки, и мама изменилась до неузнаваемости. Поэтому остаётся только гадать, куда же она направилась.

— Стриптиз или казино… — вслух размышлял я. — Всё-таки мы провели вместе более пятнадцати часов, и хоть она намекала на продолжение, но и сама явно устала. Надеюсь. Поэтому я бы поставил на казино.

— Пятнадцать часов⁈ — у Лизы чуть глаза из орбит не вылезли. — Ты… Ты специально пытаешься меня довести?

— Отнюдь. Я даже слегка преуменьшил. Нет, конечно, мы прерывались, но в целом где-то пятнадцать-семнадцать часов.

— Не верю, — она сложила руки на груди и отвернулась. — Ни одна девушка не сможет столько выдержать.

— Я тоже так думал. Потому и говорю, что твоя матушка явно не человек. У неё в роду суккубов не было?

— Поехали уже, — недовольно буркнула Лиза. — Всё. Закрыли тему.

— Как прикажете, госпожа Леснова. Как прикажете… — я со второго раза завёл колымагу и поехал по маршруту, указанному в буклете. — Казино находится буквально в пяти кварталах.

— Ага, — судя по лицу Лизы, она не особо хотела продолжать диалог.

В такие моменты девушек лучше не трогать, ведь любое, даже самое безобидное действие, они воспримут как агрессию. Либо же как враньё, если начать оправдываться. Поэтому нужно оставить Лизу в покое и дать ей остыть. А там уже она сама всё обдумает и придёт к какому-то выводу.

Больше всего я боялся, что Лиза может начать чудить на фоне ревности. Ей ведь достаточно привлечь внимание ментов, и тотчас начнётся погоня. А у меня нет способностей для нейтрализации наземных групп. А убивать работяг, по воле судьбы надевших форму, — это последнее дело.

Поэтому нужно минимизировать вероятность такого сценария, а для этого придётся постоянно наблюдать за Лизой и изменениями в её мимике. Если она вдруг станет спокойной, причём сделает это резко, значит, удумала что-то нехорошее. А если продолжит дуться, то всё нормально.

Я надеялся, что большую часть её гнева на себя возьмёт Лариса. Почему? Да потому что успел заметить, что Лиза винит мать сильнее, чем меня. Оно и понятно, что взять с нас, мужиков? Кобели. Хех.

— Вроде бы оно, — я показал на двухэтажное здание с характерными вывесками. — Пошли вместе, а то оставлять тебя одну может быть небезопасно.

— Ага, — безэмоционально выдала Лиза и вышла первой.

— А это ещё что такое?.. — только я открыл дверь, как увидел странный голубой дым, вырывавшийся из казино. — Какое-то у меня плохое предчувствие.