Повернула голову и увидела, как из-за прилавков вышли четверо парней в потрёпанных одежонках, грязные — такие же бездомные отщепенцы, как я. Но что им нужно от меня? Предчувствуя недоброе, я вытянулась, решая убраться отсюда, оглядываясь на гудящий людскими голосами рынок. Но уйти мне не дали.

— Куда? А ну стой! — один из юнцов схватил за шиворот и дёрнул назад, так что я выронила хлеб из пальцев, а хлипкий плащ треснул на вороте и больно врезался в шею.

— Что вам от меня нужно? — дёрнулась из хватки, но меня тут же припечатали к стене пекарни, где я купила краюху. Я больно ударилась затылком о камень.

— Так-так, кто-то тут у нас слишком борзый? — протянул самый взрослый парень с рассечённой бровью, чумазым лицом и всклокоченными светлыми волосами.

Он гораздо выше и сильнее меня. Я поморщилась, потому что от бродяг несло чем-то кислым и горьким. А ещё от него веяло злой недоброжелательностью, отчего у меня нехорошо похолодело в животе.

— Ты тут уже давно, разве не знаешь, что это наши владения? — спросил главарь.

Я помотала головой:

— Откуда мне знать? Здесь много бездомных, — заговорила едва слышно, понимая, что лучше не перечить. Но возмущение затопило остатки самообладания, ко всему последняя корка хлеба валялась в грязи, на съедение псам. — Рынок общий.

Зачем я это сказала? Нужно было согласиться, извиниться, сказать, что моей ноги здесь больше не будет, но чувство несправедливости резало как ножом.

— Точно борзый, а мы таких наказываем, — взгляд парня потемнел. — Сейчас научим уважать старших.

Он сильнее сжал ворот, перекрывая мне дыхание, и толкнул вперёд. Другие тут же подхватили под руки с обеих сторон. Я пыталась вырваться, но мальчишки держали крепко. В голове билась паническая мысль — что делать? Звать на помощь бесполезно, никто не полезет к бродягам разбираться!

— К заброшенным постоялым дворам его! — скомандовал главарь.

Сердце словно ухнуло в пропасть. Что они собираются делать?

— Отпустите! Я не… — и прикусила язык.

Пусть лучше думают, что я мальчишка, иначе мне точно не поздоровится. Меня пробрало до костей ледяным страхом. Тошнота поступила к горлу, я почти не видела земли под ногами, думая о том, что меня ждёт.

2

Шайка вела меня молча, было слышно только шуршание гравия под разбитыми башмаками и отдаленный гомон рынка позади. В голове проносились мысли одна хуже другой. Влага заполонила взгляд, глазам стало горячо.

Парни остановились. Я окинула взглядом широкий некогда богатый двор, огражденный высоким полуразрушенным забором. За ним высился обгорелый двухъярусный дом — пристанищем для бродяг. Вокруг — следы запустения и разрухи. Валялись старая мебель, треснувшие колеса от повозок и много другого хлама.

Блондин недобро сощурил глаза.

— Ставьте его на колени.