– Вроде ничего, – заметила я. – Только слабость. А ведь я на самом деле не помню, что произошло. Помню скрип двери и твой крик «вызовите скорую», а дальше – пустота.

– Я всё расскажу, но позже, а сейчас врач сказал, что тебе нельзя волноваться, – она с умным видом поправила одеяло и уселась на стуле.

– А вот я как раз и буду волноваться, если ты не расскажешь, – сказав это, я заметила на хорошеньком, без косметики, Варькином личике, борьбу с самой собой. Я знала, что ей очень хочется мне всё рассказать. Она просто умирала от желания. – Варь, но я уже очень волнуюсь. Сейчас встану и пойду сама всё выяснять.

– Лежи-лежи, – Варька снова пересела на край кровати, словно, опасаясь, что я и на самом деле убегу. Эмиль говорит, что ты сумасшедшая. Зачем ты пошла с ними в подвал? Ведь он же тебе запретил.

– Хотела найти тебя, потому что считала себя виноватой, что втравила тебя в эту историю. К тому, что Андрея убили, я тоже причастна, – хмуро заявила я.

– Это из-за драгоценностей да?

– Ты уже знаешь?

– Знаю. Вытрясла подробности из Эмиля. Только не сердись на него, ладно? Я сейчас расскажу, что случилось, а ты хотя бы глаза закрой, чтобы не утомляться и слушай. – Её прохладная рука снова легла на мой лоб, и это оказалось так приятно, что у меня чуть не выступили слёзы. Ласка, забота. Если бы кто-то знал, как всего этого мне не хватало в Париже. Случись что-нибудь подобное со мной там, никто из моих респектабельных друзей – подруг не сидел бы возле меня часами, забывая о своей жизни и каждодневных делах.

– Варь, ты давно здесь, в больнице?

– С самого начала. Даже следователь сюда приезжал, чтобы я показания давала. Я сказала, что тебя не оставлю, потому что в наших больницах к людям относятся по-скотски. А я уж знаю, что такое сотрясение мозга и как важен покой. Мама, когда со мной такое случилось, от меня не отходила.

– Как же мама отпустила тебя одну в Москву?

Лицо Варьки помрачнело.

– Мама умерла от рака, когда я училась в десятом классе. Остался отчим, но у меня с ним не сложились отношения. Насилу дотерпела до окончания школы, подрабатывала, чтобы денег накопить на билет, на жильё на первое время. И всё равно не рассчитала. Если бы не Андрей, наверно, оказалась бы на улице. Но домой бы не вернулась.

Если бы не жуткая слабость, я бы погладила её по голове. Милая, настрадавшаяся девочка. Её жизнь не была устлана денежным ковром, по которому с гордостью во взгляде, спрятав в глубь своё одиночество, величаво ступала я. Наверно, я оказалась в Москве, чтобы во мне произошла переоценка ценностей. Сейчас мне жутко захотелось что-то сделать для этой девочки, тоже лишившейся матери, и я решила про себя, что как только всё наладится, я возьму её в Париж. Ей просто не может, не понравится в Париже. Да и, вообще, когда моё финансовое положение наладится, я могла бы позаботиться о ней. Варькин живой голос вернул меня в действительность.

– Когда ты так странно разговаривала по телефону, Эмиль уже понял, что ты попала в беду. Поэтому он сразу позвонил следователю, который ведёт дело Андрея, – она не сказала об убийстве Андрея, и я была ей за это благодарна, – и заставил их поехать на Цветной бульвар, где собирались готы. И ты знаешь, – Варька улыбнулась, – несмотря на то, что они базарят, что со смертью на «ты», всё это бредня. Этому Кирюхину, фамилия так следователя, вместе с его ребятами, удалось их так напугать, что они быстренько сдали своего главаря. Не помню, как его зовут. Коротышка такой с гребешком, который тебя по голове стукнул.

– Это не он, – вмешалась я. – Он шёл первым. А ударили сзади.

– Не важно, всё равно по его указке. Он же и ритуальное убийство Тимура организовал вместе с Ксюхой. Только не он нанёс эти двадцать шесть ножевых ранений, он руководил процессом. В тот вечер, когда Тимур должен был получить деньги за драгоценности, Ксюха напросилась к нему в гости и напоила его. На самом деле сбытом занималась она, поэтому оказалась в деле.

– Откуда ты всё знаешь? – я уже не могла лежать с закрытыми глазами.

– Так эти вампиры признались во всём сразу, как только их забрали. Более того, стали сваливать друг на друга.

– Выяснили, кто убил Андрея? – задала я главный мучивший меня вопрос.