– Красивое имя. – Он слегка нахмурил брови, что-то вспоминая. – Ну, конечно. Элоиза и Абеляр. Французские Ромео и Джульетта.
Честно говоря, я удивилась, что сторож музея столь начитан. Даже у моих соотечественников такой ассоциации не возникало. А ведь моя романтичная мамочка назвала меня в честь этой самой Элоизы. До маминой смерти мы жили на набережной цветов рядом с Нотр Дамом. Из наших окон виднелись мрачные башни собора и кружащие над ними черные птицы. Не знаю почему, но эти птицы и башни в детстве пугали меня. А мама часто выходила на маленький французский балкончик и, облокотившись на перила, замирала, глядя вдаль. Мама обожала Париж, знала, кто жил и в каком доме. Я как сейчас слышу ее слегка хрипловатый голос, рассказывающий историю любви молодого ученого Абеляра, преподававшего умнице Элоизе не только латынь, но и любовные уроки.
– Уж не знаю, чья история печальнее, – заметил Андрей. – Ромео умер от яда, Абеляра оскопил оскорблённый дядюшка. Вы как думаете?
– Не каждый из мужчин сможет прожить без столь необходимого органа, – заметила я, покраснев от собственной шутки.
Андрей совершенно серьезно посмотрел на меня.
– Я все же предпочел бы жизнь. Уж очень я ее люблю.
– Даже без органа? – зачем-то уточнила я.
Андрей кивнул и рассмеялся.
А я, вдруг почувствовав себя легко и свободно, как давно не чувствовала, заметила:
– Мне всегда казалось, что дядюшка не рассчитывал на приданое Элоизы, как это везде написано, а был в нее влюблен.
Андрей с приторной задумчивостью почесал макушку.
– А знаете, Элоиза, мне кажется, вы правы. Но тогда история приобретает иной смысл. И это обязательно нужно внести в путеводитель. А то несправедливо выходит: останки влюбленных соединили, влюбленные пары совершают паломничества на их могилы, а настоящая история известна только вам.
– Хорошо, когда я вернусь в Париж, обещаю вам это исправить.
– Договорились, Лиза. Ведь вы же позволите мне так вас называть?
Лизой называла меня только мама. Его слова были словно приветом от неё. И эта история тоже. Мамочка моя говорила, что я обязательно должна прийти на могилы Элоизы и Абеляра с тем, кого по-настоящему полюблю. Да вот до сих пор не сложилась наша встреча.
– Называйте, если вам так больше нравится, – ответила я, заходя в калитку и останавливаясь возле клумбы с лиловыми ирисами.
Андрей принял позу экскурсовода.
– Прежде чем мы войдём, мне бы хотелось рассказать вам историю дома.
Боюсь, что историю я могла бы рассказать лучше него, но мне не хотелось обижать нового знакомого. Он начал с того, что в самом конце девятнадцатого века знаменитый банкир Петушинский Фёдор Васильевич заказал знаменитому в то время архитектору построить этот дом. Какое-то время он жил здесь со своей женой. Потом произошла революция, и вся семья эмигрировала во Францию
– Вы меня слушаете?