— Тогда я ответил бы, что Вы нечестны.

Анника закрыла глаза. Черт бы его побрал, он мог видеть её насквозь. Подлый преступник дэйнс ничего не сказал, пока она разбиралась со своими мыслями. Если её поймают с мужчиной в ее апартаментах, не говоря уже о таких, как Мерсер Долан, это, вероятно, будет основанием для прекращения преподавания в школе. Быть наедине с Мерсером это риск не только для благополучия Анники, но и ее чести. Тем не менее, когда она открыла глаза и встретила его пристальный взгляд, она уже поняла, что не сможет отвернуться.

— Не хочешь присоединиться ко мне и немного поужинать, Мерсер? Маринованная свекла и песочное печенье, если согласишься.

Мерсер был сама учтивость на протяжении ужина. Он разминал ноги и утверждал, что Анника отлично готовила.

— Лжец, — она улыбнулась.

— Нет, — ответил он, — не тогда, когда это имеет значение. — Он отбросил манеры и позволил взгляду скользнуть по ней, оценивая. — Анника? — спросил он. — Что-то не так?

Она сложила руки на коленях. Вдруг комната стала очень маленькой. Или же Мерсер казался очень большим.

— Я не знаю. Я не очень хорошо себя чувствую.

Мерсер достал серебряную фляжку и протянул ее.

— Выпей это, — сказал он. — Ты почувствуешь себя лучше.

Анника неохотно сделала глоток обжигающей жидкости. А потом еще. Это не помогло. Ее мутило, а сердце кувыркалось в груди.

— Ты должен уйти, Мерсер, — выдохнула она. — Мне серьезно плохо.

Анника не оглянулась. Она побрела из школы к себе в комнату. После того, как дверь закрылась позади нее, она вцепилась в кровать, пытаясь вдохнуть. Вдруг большая рука обернулась вокруг талии, настойчиво притягивая ее к жесткому мужскому телу.

Мерсер обнял ее обеими руками и притянул ее плотнее к себе. Анника увидела голую кожу его мускулистых рук и поняла, что он снял рубашку.

— Неудивительно, что тебе нехорошо, — прорычал он ей на ухо, умело расстегивая пуговицы на ее платье и стягивая с ее плеч. — Ты не можешь дышать, Анника.

От его прикосновения у Анники закружилась голова. Это было уже слишком. Она не могла сопротивляться.

— Тогда помоги мне, Мерсер, — прошептала она.

Он не был нежным, когда рвал шнурки на ее корсете. Его руки сразу же нырнули под жесткий корсет, за раз снимая его. Затем он умело и грубо схватил ее грудь, Анника еще крепче прижалась к его рукам, смутно расслышав свой тихий стон. Мерсер заставил ее замолчать, засовывая ей в рот свой язык, у него был вкус виски.

Остальная одежда не так быстро снималась, пока его руки были повсюду, нетерпеливо и уверенно. Она ахнула, и он вклинился ей между ног, а затем прижалась к нему с большим рвением, подталкивая его в направлении своего хлопкового белья.

— Мерсер, — выдохнула она, когда их рты ненадолго разъединились. В ответ, он поднял ее своими мощными руками и бесцеремонно бросил ее на кровать. Затем он опустился на неё, а она инстинктивно обняла его ногами вокруг талии.