- Да знаю я, что вы отказали ей. Но разве это как-то касается наших чувств, Лизонька?

Какой актер! Ему в театре главные роли играть…

- А если узнает она? – я наигранно взволновалась. – И что тогда?

- Не узнает! Ничего она не узнает! Я обещаю!

Когда он схватил меня за плечи и впился в губы, я сначала растерялась, а потом влепила ему такую пощечину, что заболела рука.

Александр так резко отпрянул, что чуть не упал, зацепившись о край ковра. Он схватился за щеку и уставился на меня ошалевшим взглядом.

- Елизавета Алексеевна…

- Я прошу вас покинуть мой дом, - я медленно поднялась, не сводя с него ледяного взгляда. – И больше здесь не появляться. Никогда. И маменьке передайте, что ей тоже здесь не рады.

- Что с тобой, душа моя? – его голос прозвучал как-то неестественно тонко. – Я не понимаю…

- Мне повторить еще раз? – процедила я сквозь зубы. – Я прошу покинуть мой дом.

И в этот момент выражение его лица разительно поменялось. Оно стало жестким, насмешливым и, я бы даже сказала, брезгливым.

- Ты что о себе возомнила, голь перекатная? Гордости где-то набралась, будто девица благородная… Или, может, ты думала, что я женюсь на тебе, а, Лизонька? – его губы скривились в язвительной усмешке. – Помещицы в дырявых платьях. Поплатишься еще за это, поняла? Надоела до чертиков…

Он окинул меня презрительным взглядом, развернулся и вышел из гостиной, а я только в этот момент почувствовала боль от ногтей, впившихся в ладошки.

- Зачем барин приезжали-то? – в комнату вошла нянюшка и, прикрыв дверь, с любопытством уставилась на меня. – Неужто…

В ее глазах засветилась надежда, но я не дала ее фантазии разгуляться.

- Вслед за маменькой за землями охотиться приезжали.

- Как это «за землями охотиться»? – Аглая Игнатьевна казалось, не могла поверить в такое. Ей, видимо, мечталось, что он возжелал на мне жениться и примчался с рукой, сердцем и остальными органами в нагрузку.

- Так, а вы бы, барышня, и сказали ему, мол, женитесь на мне. Тогда и половину земель получите, - принялась поучать меня нянюшка. – Хватит молчать да надеяться, что придут и замуж позовут! Время так быстро бежит, оглянуться не успеете, как старыми и никому не нужными станете!

- Не хватало еще себя предлагать! – я почти разозлилась, слушая ее речи. – У нас с Софьей Алексеевной чувство собственного достоинства имеется!

- Далеко вы на этом достоинстве не уедете! – буркнула Аглая Игнатьевна. – Достоинство! Тьфу!