– Ничего, – вздохнул Кирилл.

– И думаешь, наверное, что президент у нас до сих пор – Горбачев…

– Президента нашего я знаю, – обиделся Кирилл.

– Но тем не менее думаешь, что метро по-прежнему стоит пять копеек…

– Ну… не пять… – И неуверенно предположил: – Копеек пятьдесят, наверное.

Анна рассмеялась, не сумев сдержаться. Кирилл покраснел.

– Неужели рубль? Где же они берут столько рублей для турникетов?

– Я тебе все расскажу, – пообещала Анна, смеясь. – Только не сразу, а постепенно, иначе ты просто сойдешь с ума, Я тебе расскажу про ваучеры, про то, сколько стоит билет в ночной клуб, про МММ, про отдых на Кипре, про то, чем сейчас торгуют в ГУМе и что творится на Манежной площади, про пятнадцать неизвестно откуда взявшихся независимых государств тоже расскажу. Ты ведь ничего этого не знаешь.

Анна покачала головой. Она была похожа на мать, размышляющую о судьбе непутевого сына.

– Ты – человек из другой эпохи, Кирилл! Ты отстал на тысячу лет, поверь!

– Ну и пусть! – сказал Кирилл с досадой. – Мне и здесь хорошо. – Он показал куда-то за окно. – Здесь мой мир. Эта крохотная станция – она моя. Мне нравится эта жизнь, пойми, и я ни разу не попросился в отпуск. И что там происходит – в Москве…

Он задумался на мгновение.

– Нет, мне интересно, конечно, – вынужден был признаться Кирилл. – Но не преподноси мне этого, пожалуйста, как какому-то аборигену. Не надо.

– Прости, – сказала Анна. – Я не хотела тебя обидеть.

Придвинула консервные банки к Кириллу.

– Открывай. Кстати, они действительно стоят больше десяти тысяч рублей.

Кирилл вздохнул.

– Дорого? – поинтересовалась Анна.

– Непривычно. Чувствую, ты еще расскажешь мне много удивительных вещей.

– Да, – кивнула Анна. – Ты просто не представляешь себе сегодняшней московской жизни, милый мой Робинзон.