— В идеале. Только нужно придумать, откуда, чтобы вы могли скрыть рану.

Я закатала штанину брюк.

— Будет больно.

— Не смешите меня…

— Да… — он вздохнул. — Когда мне приходилось со Златой проводить процедуры, иногда болезненные, иногда долгие, она все время говорила: ты смешишь меня своим страдальческим выражением лица. В итоге у тебя трясется рука, у меня трясется рука. Помни, что мы помогаем людям в будущем не испытывать гораздо большей боли.

— Умная девушка.

— Порой казалось, что она старается меня оберегать сильнее, чем я ее.

— В семьях так и бывает. Я тоже старалась заботиться об отце, а тот всегда удивлялся: я еще не так стар, чтобы меня опекал ребенок. Ему было шестьдесят на момент смерти, а сейчас было бы уже семьдесят семь — для некромантов вообще не возраст.

Троица сочувственно кивнул и коснулся кожи скальпелем. Приготовил марлевый тампон, чтобы приостановить кровь. Срезал. Пока я придержала марлю, он спрятал лоскуток с монетку размером в колбочку и налил туда из спринцовки специальную жидкость. Герметизировал, и после налепил большой пластырь на ногу. Забрал кровь из вены и пальца.

— Плюнуть куда-нибудь?

— Не стоит. — Троица опять улыбнулся. — Всего уже хватит. Анализ я проведу у себя, не здесь. Как быть с Иваром подумаю после обеда, а пока нам никто не мешает, я слушаю. Что за совет вам нужен?

— Принц влюбился в простолюдинку и собирается представить ее королевской семье как жену. Что нужно сделать девушке, чтобы смягчить остроту неравенства, и желательно до того момент, как ее будут представлять. Богатств у нее нет, необходимого происхождения тоже, а позорить принца так не хочется, ему же все шишки в итоге прилетят. Еще, не приведи Морс, из семьи изгонят.

Троица, кажется, ожидал чего угодно, только не сказки. Он сел в свое кресло и в изумлении приподнял брови, а веселый прищур избавился от лукавых уголков.

— Это я о себе, конечно. Просто обрисовала образами для наглядности.

— Настолько все сладилось?

— Настолько. — Я засмеялась от того, как быстро он догадался.

— Всегда подозревал, что за Нольдом стоит какая-то спесивая династия, иначе бы его общение с сестрой не разладилось… хорошую вы мне задачку задали, Ева. Но ответ на нее один: ничего не нужно делать. Хуже нет пытаться понравиться тем, кто изначально смотрит на вас сверху вниз. Лучше всего прийти с чем есть и полагаться на разум. Понимаете… я люблю восток, и люблю его культуру. И его прекрасное отличие как раз от западных сословных различий. Вы рассказали мне сказку запада, а я перескажу вам притчу востока.

— Прекрасно!

— Сын императора влюбился в простую девушку и представил ту перед семьей, изъявив свою волю взять ее в жены. Старший брат, ослепленный гордыней, сказал: «За ней нет даже славы, ее род ничтожен, а кровь грязна». Средний брат, ослепленный жадностью, дополнил: «За ней нет богатств, ее приданое не принесет в казну и медной монеты». Слово взял отец, ослепленный величием: «За ней нет манер, умения себя держать и говорить, и ее присутствие при дворе не принесет даже услады взору». На что мать молодого императора ответила: «Когда на смертном одре вы откроете перед собой дорогу иного мира, вы не сможете взять с собой ни славы, ни богатства, ни красивых манер. Они не согреют вас там, где нет одежд, не насытят там, где нет пищи, и не подарят взору солнца, ибо там нет света. Вы можете забрать с сбой то, что смогло сохранить сердце, и если это любовь, то за гранью вас встретит рай».

— Это настоящая притча?