Правда, одоспешенным явился только почетный эскорт, сами магистры и мейстеры предпочли не таскать на себе такую кучу железа, не на войну же едут. Мы-то тоже не пальцем деланые, Федька Палецкий и его орлы в красное сукно одеты, не пожалел я денежек на пыль в глаза, кони у всех гнедые, опять же, с мехами у нас побогаче. Первая гвардейская сотня, прямо Maison Militaire du Roi, королевские мушкетеры. Только пока без мушкетов. Но немецкий конвой произвел изрядное впечатление даже не видом, а выучкой, теперь понятно, откуда немецкий орднунг вырос — всего лишь надо дрючить личный состав лет пятьсот подряд.
А доспехи… ну да, много в Европе железа, повезло, но свинцовой пуле без разницы, кольчуга там или полная кираса. Такого красавца-рыцаря надо с детства откармливать и тренировать, не говоря уж про его коня, который жрет как пять обычных. А обучить любого горожанина стрельбе из пищали с упора можно и за месяц. И потому доспех это уходящая натура, богом войны становится артиллерия.
— У Великого магистра большое нестроение в Ордене, — наставлял нас перед переговорами Патрикеев-старший, прочно прописавшийся на посту главы московской дипломатии, — ландмейстеры супротив замышляют. Потому магистру докончание больше нас нужно, чтобы рты заткнуть да шепотки подавить.
Ливонско-тевтонская делегация тем временем рассаживалась за длинным столом в отскобленных до желтого цвета бревен наместничьих палатах. Монахи и епископ меня не особо удивили — кресты да тонзуры, а вот поголовная стрижка рыцарей «под горшок» вызвала некоторое внутреннее веселье. Потом-то мне объяснили, что лыцарь во всех этих железках да со стегаными поддоспешниками суть ходячий термос, отчего летом от блистательного войска несет запахом пота версты на полторы.
Позиция немцев определялась просто: всего и побольше. Для начала они затребовали Полоцк, апеллируя к грамоте столетней давности, по которой помиравший князь поручил город рижскому архиепископу.
— Так князь Витень у архибискупа права на город выкупил, — возражал Патрикеев.
— Чье было, к тому и вернутся должно, — упрямо гнул ландмейстер.
— Пусть так, — легко согласился Дима. — Тогда верните вотчину нашу, град Юрьев [ii], пращуром нашим Ярославом Владимировичем основанный.
У дерптского епископа от такой наглости чуть глаза не выскочили, но первый натиск мы отбили, Полоцк и Юрьев за рамки переговоров вывели.
До главного предмета переговоров, до Жмуди или Самогитии, добрались только на второй день. Рыцарям эта Кемска волость страсть как нужна — мало того, что жемойтские земли клином разделяют тевтонские и ливонские комтурства, так еще и населены полуязычниками! А ведь именно крещение язычников и оправдывало существование ордена, на что и упирало как мирное, так и вооруженное духовенство.
— Мы несем язычникам свет истинной веры!
— Так и мы можем нести, невелика разница, — флегматично парировал Шемяка.
— Вы схиз… — чуть не брякнул лишнего епископ, но, похоже, ему под столом наступили на ногу. Надеюсь, что латным башмаком.
— Да? — не удержался уже я. — А если завтра собор в Фераре унию примет, что будешь говорить, епископ?
Пока там немцы взяли паузу на пошушукаться, я тоже наклонился к диминому уху и процитировал ходивший в сети стишок:
Шемяка хрюкнул и стиснул челюсти.