Первым вступил в бой с противником 2-й батальон. На него по просеке двинулось сразу двенадцать танков, ведя за собой густые цепи пехоты. Наши бойцы вначале залегли, дружно отстреливаясь. Но затем под натиском превосходящих сил врага вынуждены были отойти назад, к деревне.

1-й же батальон захватил к этому времени две выгодные возвышенности, с которых хорошо просматривались сразу несколько просек, и огнем из всех видов оружия начал расстреливать двигавшиеся по ним колонны. Но, уклоняясь в сторону, идущие сзади гитлеровцы начали обтекать батальон капитана Бибича, и он вскоре оказался как бы в тылу у противника.

К полудню несколько колонн врага снова появилось у деревни Лептен. Только на сей раз они вышли к ней уже с восточного и юго-восточного направлений.

2-й батальон, уже отошедший к этому времени на линию 3-го, окопался на огородах юго-восточной окраины деревни.

И когда гитлеровцы появились на опушке леса, по ним был открыт дружный огонь. Весь день 29 апреля и ночь на 30-е этот батальон мужественно отбивал все атаки врага, уничтожив 6 танков, более двух десятков бронетранспортеров и сотни фашистских солдат и офицеров.

Вышел на связь командир 1-го батальона, сообщил, что держится на высотах прочно, потери имеет незначительные, только вот боеприпасов осталось маловато. Добраться же до него возможности пока нет. Поэтому я приказал Бибичу держаться, беречь боеприпасы, используя и трофейное оружие.

…В час ночи наступившую было тишину разорвали мощные орудийные раскаты, шум танковых моторов и автоматная трескотня. Сотни ракет повисли в небе. У противника все пришло в движение. Командование 9-й гитлеровской армии предприняло последнюю попытку прорваться на запад, навстречу стремившейся к Берлину армии генерала Венка, на которую так надеялся Гитлер.

Бой длился около двух часов. Мы отбили все вражеские атаки, нанеся противнику тяжелый урон. С рассветом стрельба на нашем участке стихла. Но справа, в направлении города Тойпиц, что вблизи автострады Берлин — Дрезден, канонада продолжалась еще долго. Как оказалось, крупная колонна противника, насчитывавшая в своем составе более трех тысяч человек, прорвалась там на стыке двух соседних дивизий. Но и ее вскоре ликвидировали. Так к утру 30 апреля окруженная двухсоттысячная франкфурт-губенская группировка гитлеровских войск прекратила свое существование…

Только я отдал распоряжения командирам 2-го и 3-го батальонов продолжать движение вперед, как меня вызвал к телефону командир дивизии. Сказал, что скоро будет у меня, и не один.

Действительно, часа через полтора на восточную окраину Лептена приехали командующий 3-й армией генерал-полковник А. В. Горбатов, член Военного совета армии генерал-лейтенант И. П. Коннов, командир 35-го стрелкового корпуса генерал-лейтенант Н. А. Никитин, наш комдив полковник Н. А. Вязниковцев и начальник политотдела дивизии полковник И. М. Поляков. Я доложил командарму о том, как мы отбивали атаки врага, а затем предложил осмотреть поле боя. Александр Васильевич ответил, что он уже видел, когда проезжал, как храбро сражались бойцы полка, а особенно артиллеристы.

Действительно, подчиненные капитана Д. А. Червонцева в этом бою отличились — четыре подбитых танка, около сотни трупов гитлеровцев лежало перед огневыми позициями их батареи.

— Я видел посреди деревни, — сказал между тем командующий, — подбитый фашистский танк. Он стоял буквально в пяти метрах от орудия, которое тоже было разбито прямым попаданием снаряда. Выходит, и наш, и фашистский наводчик выстрелили одновременно. Но меня поразило другое — сколько же нужно было выдержки и мужества тому расчету, чтобы подпустить фашистский танк вплотную и влепить в него снаряд наверняка!

Я знал, о ком говорил генерал-полковник. Речь шла о расчете сержанта Расщупкина, подбившем в тот день два танка. Последний-то из них и подошел вплотную к орудию. Выстрелы прогремели одновременно как из вражеского танка, так и из этого орудия. Экипаж же загоревшегося T-IV уничтожил из автоматов уже другой, соседний расчет сержанта Еремина.

* * *

Командарм и сопровождающие его лица вскоре уехали из полка. Они, оказывается, решили объехать все части и соединения армии. А наши батальоны, не встречая почти никакого сопротивления, начали двигаться лесом по направлению к деревне Хальбе.

Чем ближе мы продвигались к ней, тем отчетливее был слышен гул орудий. Это громили врага наступавшие навстречу нам войска 1-го Украинского фронта.

К полудню 30 апреля в деревне Хальбе мы встретились с войсками генерала В. Я. Колпакчи, которые входили в состав 1-го Украинского фронта.

А еще через два дня мы узнали о взятии рейхстага, о водружении на нем Знамени Победы, а также о том, что бесноватый фюрер покончил с собой.

К исходу дня 1 мая мы получили приказ совершить марш и сосредоточиться в одном из районов северной окраины Берлина. Марш совершали днем. К вечеру 2 мая полк в составе дивизии сделал остановку на ночной отдых в Лихтенреде, что на юго-восточной окраине Берлина. Этот район, особенно прилегающие к нему дачные поселки, меньше всего пострадал от ожесточенных боев Р городе. Но одновременно сюда стеклось и множество берлинцев. Это были в основном старики, женщины и дети. Поэтому нам приказали размещать личный состав по возможности в свободных или малозаселенных домах и дачах.

Под штаб полка была выбрана двухэтажная вилла, стоявшая в глубине небольшого, но очень красивого сада. Когда мы подъехали к ней, полковой инженер майор П. С. Грищенко доложил, что дом и территория сада проверены, мин не обнаружено. Хозяев на вилле нет.