Так вот, спешу вас разочаровать: мне было немного нехорошо, но в целом я чувствовал себя вполне приемлемо. Слегка штормило и качало, негромко гудело в голове и ощутимо саднил и отказывался дышать опухший нос. Вот и всё, собственно, ни адской головной боли, ни даже привычного в таких случаях давления — ничего этого не было. Стало быть, особые лечебные процедуры не требовались: принять контрастный душ, выпить пару чашек чая с лимоном и малиной, и всё будет в норме.

Выходит, интеллигенция не зря нахваливала местный ректификат. Не скажу за весь спектр продукции «Черного Сентября» (чтобы не заподозрили в рекламе), но спирт они делают просто замечательный. Прочим городам и весям стоит поучиться.

Итак, я проснулся ввиду простой естественной надобности, бегло оценил самочувствие и, вопреки отягчающим обстоятельствам, нашел его вполне сносным.

Однако прежде всего мне нужно было в туалет, причём сразу во всех аспектах.

Торопливо натягивая брюки и футболку, я полюбовался на себя в зеркало и даже не ужаснулся. Шишки на скулах почти рассосались, опухоль с правого глаза спала. Вообще, явно опухшим оставался только нос, под глазами уже проступали аккуратные такие «очки», а шрам над левой бровью при дневном свете отнюдь не выглядел пиратским и казался вполне себе нормальным мужским аксессуаром.

В общем, не красавец, конечно, но не так уж и страшен, вид как у обычного забулдыги.

В прихожей воняло прорвавшей канализацией. Даже опухший нос не спасал, я эту концентрированную вонь почувствовал сразу, как вышел из детской. Дверь санузла была залеплена по контуру лентой для заклейки окон, и, похоже, забита гвоздями. В прихожей стоял полумрак, мне пришлось настежь распахнуть дверь детской, чтобы добавить немного света, после чего стали заметны проступающие из-под ленты шляпки гвоздей.

Очевидно, для того, чтобы исключить какие-либо вольные трактовки случившегося, к двери была пришпилена кнопками вырванная из тетради страница, на которой то ли жирным красным фломастером, то ли губной помадой было начертано: «Засрано!!!»

Я на всякий случай подёргал ручку… Увы, дверь была забита качественно и надёжно.

Сюрприз, однако.

Если до сего момента у меня было чуть более чем обычное утреннее желание побыстрее попасть в туалет… то сейчас мне в этот самый туалет, забитый гвоздями, вдруг захотелось остро и невыносимо. Так остро, что пришлось тесно сжать ноги и напрячься.

Все двери закрыты, кроме детской, из кухни доносятся негромкие голоса… Самая ближняя ко мне — входная дверь.

Бегло разобравшись с замками, я отомкнул входную дверь и постарался как можно аккуратнее её распахнуть.

Увы, совсем уж аккуратно не вышло, эта проклятая дверь была железная, а петли, похоже, не смазывали чёрт знает как давно.

В коридоре было темно. В самом конце коридора, ближе к выходу на лестницу, горел тусклый свет, что-то типа керосиновой лампы, рядом мерцали два сигаретных огонька и слышался деловитый такой стукоток, как будто что-то складывали. Или, напротив, раскладывали, растаскивали, в общем, там занимались каким-то трудом.

Кто-то из трудяг живо отреагировал на скрежет открываемой двери и негромко, но по-хозяйски, властно и строго, спросил:

— Это кто у нас там?

Хоть у меня и шумело в голове, но дальнейшее развитие событий я спрогнозировал моментально. Сейчас придётся долго и мучительно пробираться по тёмному коридору, спотыкаясь на каждом шагу о залежи советских рудиментов, и попутно отвечать на идиотские вопросы, рассказывая, кто я такой и какого черта здесь делаю.

Нет, такой вариант меня совершенно не устраивает. Я не расположен отвечать на вопросы, мне надо держать зубы крепко стиснутыми, это некоторым образом помогает… И вообще, я вряд ли успею добраться до конца коридора, а о том, чтобы спуститься по лестнице, не может быть и речи!

Тихо взвыв от досады, я захлопнул дверь, защелкнул замок и прислонился к стене, ещё сильнее сжав ноги. Дело явно шло к нехорошему.