Джошуа не знал, что беспокоило его больше. С одной стороны, его беспокоил тот уровень планирования, который предусмотрел все варианты развития событий, не оставив ему путей к отступлению. С другой стороны, беспокойство вызывал уровень профессионализма слежки, которая незаметно вела его до самой гостиницы. Джошуа раздумывал об этом в тишине. Наконец он обрел голос:
– Только один. Если какие-то концы все-таки обнаружатся, как бы вы хотели их устранить?
– Используйте воображение. Ожидайте моего звонка.
Джошуа услышал, как положили трубку, и подождал пять секунд для подстраховки. Последние пару минут застали его врасплох, но он все-таки был профессионалом. Он не услышал ни контрольного щелчка, ни других признаков прослушки и положил трубку.
Он снова откинулся на дубовую спинку кровати. Потрясенный, он закурил еще одну «Мальборо».
На экране беззвучно мелькали те же изображения. Джошуа не обращал на них внимания; теперь его занимали другие мысли. Он провел рукой по своим густым иссиня-черным волосам, параллельно пальцами правой руки отбивая на столешнице север, восток, юг, запад – такая привычка успокаивала его, помогала ему думать.
Джошуа очень редко бывал в затруднительном положении. Он обычно держал все под контролем. Раньше он терял контроль только один раз, но тогда ему удалось со всем разобраться. Разберется он и сейчас. Джошуа пойдет на поводу у Стэнтона, выполнит свои обязательства по контракту и исчезнет.
А затем, позже, когда придет время, он заставит Стэнтона пожалеть о том, что он когда-либо слышал имя Джошуа.
Тринадцать
Когда Уильям Дэвис вошел в открытую дверь, все находившиеся в комнате для переговоров замолчали. Главы различных британских агентств безопасности сидели за столом уже полчаса, однако почти ничего не обсуждали. Совещание не могло начаться без премьер-министра.
Дэвис занял свое место во главе стола. Все взгляды были устремлены на него, но его собственный уткнулся в пол.
Дэвис понимал, что выглядит измотанным. Главным образом потому, что он таким и
Он положил бумаги на стол перед собой, затем молча обвел глазами комнату. Все смотрели на него. Почти все присутствующие были мужчинами и женщинами, которым доводилось рисковать жизнью ради своей страны. Все вместе они составляли Комитет КОБРА – группу быстрого реагирования во время кризиса, названную в честь комнаты, в которой они сейчас находились. Они бы не испугались очередного рассерженного политика.
Дэвис переводил взгляд с одного оперативника на другого. Он знал их всех, но в его усталом, все более параноидальном состоянии каждый из них выглядел белым пятном. Для него они были безликими представителями мира, который он не понимал и не принимал. Дэвис предпочел бы иметь как можно меньше общего с ними, с их секретностью и шпионажем. Его раздражало, даже если он просто находился среди них.
Но сегодня этого нельзя было избежать.
– Мне не нужно говорить вам, какая это катастрофа.
Дэвис специально сохранял мягкий тон голоса. Было бы только хуже, начни он свою речь с обвинений или конфликта. Для этого будет еще достаточно времени.
– Но я
Дэвис наблюдал, как каждый обводил взглядом стол. Ему было ясно, что никому не хочется быть первым: все они понимали, чем рискуют. Случившееся на Трафальгарской площади – катастрофа. Миллионы (а теперь даже миллиарды) людей видели, как застрелили самого известного политика Великобритании. То, что Говарду Томпсону удалось отделаться лишь раной в плечо, не очень помогало ситуации. Британские службы безопасности были унижены на глазах у всего мира. А их американские коллеги кружили неподалеку, готовые напасть на того, кто подверг их президента опасности.
Если Дэвис хотел иметь какое-то будущее в политике, он не мог стерпеть подобного унижения. Он не мог позволить, чтобы американцы докопались до истины первыми. Напряженность ситуации требовала найти козла отпущения. Дэвис это понимал, так же, казалось, как и все присутствующие в комнате.