— Я ничего не вижу! — крикнула Сириль. — Что там?
— Это ужасно…
Через минуту Сириль уже выбежала во двор. Между бровями у нее залегли две вертикальные морщинки.
— Что такое? Что? — спросила она, как только оказалась достаточно близко, чтобы Клотильда могла ее услышать.
— Это, мадам…
В пакете лежала кучка перьев.
— Это просто мертвая птица, — прошептала Сириль.
Клотильда сунула руку в пакет, достала птицу и показала доктору. Сириль покачала головой.
— Ничего не понимаю.
Клотильда повернула воробья так, чтобы Сириль смогла увидеть его голову.
— Глаза!
— Глаза?
— У него нет глаз.
Выколоты…
Два разреза в орбитах глаз.
— Кто мог сделать это, доктор?
— Не знаю, Клотильда, — ответила Сириль невыразительным голосом. — Все хорошо…
Она подняла голову, и по ее спине пробежал холодок. Птица лежала под окнами палаты, в которой прошлой ночью находился Жюльен Дома…
9
Сады Марсова поля были влажными и пустынными. Сириль начала день с пробежки — пять километров, на протяжении которых она избавлялась от всех профессиональных забот, рассказов своих пациентов, графика работы, конференции философа Лекомта, которая должна была состояться на следующий день… На центральной аллее она повернула назад. Ее щеки горели. Два месяца отсутствия подобных кардиотренировок давали о себе знать. Она быстрым шагом вернулась домой.