г. Херсонес. То же время

В радиорубке здания Администрации Херсонеса — как его переименовали американцы, собралось много народа. Ещё дневной сеанс связи и переданная тогда просьба — вечером обязательно быть руководству анклава, наложили своеобразный отпечаток: при минимуме информации руководством Тополиновска была высказана скорее не просьба, а приказ, но в очень дипломатичной форме. Неудивительно, что контр-адмирал Свифт пригласила на «брифинг» все административные службы — КГБ, полицию, «Нэви» и «Ами», аграрный сектор — неизвестно, о чём будет беседа.

Когда в эфире заиграла песня «Вставай страна огромная» Смагин и Сток одновременно поднялись. Американцы ошарашенно смотрели на обоих, гадая, что это за мелодия и почему Дарья с трудом сдерживает слёзы. Такая невозмутимая в обычной жизни и такая эмоциональная сейчас. Как только песня закончилась, Моника не преминула поинтересоваться эмоциональным настроем обоих — если Даша сдержано плакала, Смагин стоял с посеревшим лицом.

— Что случилось?

— Война, мэм… — выдавила из себя Дарья. — Эта песня звучала, когда в 1941-м на Россию напала фашистская Германия. Она служила символом непоколебимости русского народа перед агрессором.

— Оу, май год! — опешила контр-адмирал. — Всё так серьёзно?

— Более чем, — вздохнул Анатолий. — У нас такими вещами не шутят. Видимо, случилось что-то очень плохое. Возможно, кто-то напал на нас.

По мере коллективного перевода совещания в эфире с русского на английский — Анатолий с Дарьей чередовались, контр-адмирал хмурилась всё больше и больше.

— Подполковник! Я бы попросила вас выступить от моего имени, — сказала она. — Я совсем не знаю русского языка.

— Что сказать, мэм?

— Всё, что у нас есть из людей и оружия, мы передадим на общее дело.

— Понял.

Последние переведённые слова «Мы — русские, с нами Бог!» вызвали неоднозначную реакцию у собравшихся американцев. Особенно недоумевал кэптен Флик:

— Почему русские считают, что Бог только с ними? Я, например, тоже глубоко верующий человек.

— Испокон веков считалось, что только способный пожертвовать жизнью ради других человек максимально приближён к богу, — грустно ответила Дарья. — Так уж повелось на Руси — старом названии России, что наши люди, даже стар и млад, готовы принять смерть ради спасения других. Известен случай, когда во время нашествия монголов десятилетний мальчик подхватил у убитого отца саблю и зарубил врага…

— Оу, май год! — снова опешила Свифт.

— …наши пионеры в Великую Отечественную отдавали жизни наравне со взрослыми. Бойцы Красной Армии закрывали грудью амбразуры пулемётных точек, кидались с гранатами под танки, рвались в штыковую контратаку на противника. Никто в Европе не мог выдержать этой атаки — армия Наполеона боялась её до дрожи в ногах. Русские никогда не сдаются и никогда не предают. И ни один народ не смог завоевать нас до конца. На том стояла и стоит Россия.

— Но мы же не русские, — озадаченно проговорил Флик. — Как тогда нам участвовать в сражениях на вашей стороне?

— Русский — не национальность, а скорее состояние души, духа, если хотите. В Великую Отечественную против фашизма сражалось много национальностей, но общий воинский настрой, решимость и человечность заставили весь мир назвать их одним словом — русские. Наш великий полководец Суворов говорил: «Мы — русские! Какой восторг!» Господин Флик! Посмотрели бы, что произошло, если вы в каком-нибудь баре, до Чумы, услышали клич «Хит аурс!»[7]. Все, кто считает себя русскими, кинутся по одну сторону драки. Это коллективный разум, включающийся в момент большой опасности. С точки зрения других народов, мы, русские, будем совершать алогичные действия, но так часто бывает, что именно они приводят к победе. Наглость, находчивость, бесстрашие и смелость — с одной стороны и доверчивость, помощь слабому, самопожертвование и бескорыстие — с другой… это всё черты русского человека. По мнению Запада мы — непонятный народ и мы такие одни на Земле.