Гимнастка, будто обидевшись, что не воспринимаю её всерьёз, собралась и выдала:

— Когда дошло до интима, то он стал называть меня Сабиной… Внимание не обратила, а потом вспомнила, что сестру вашу так звали…

Молча смотрел на Гимнастку не понимая, чего этим добивается. Имя резануло слух, как всегда бывало. Знал, что Али нравилась Сабина, но он никогда к ней активно не подкатывал. Шутил, что ждёт, когда она повзрослеет, чтобы взять в жёны. Сабина тоже отшучивалась, считая его слишком старым для неё. Ещё бы. В восемнадцать лет все, кому за двадцать пять, кажутся стариками. Возможно, у него остались какие-то флешбэки, и он до сих пор вспоминает о ней… Но это очень странно.

Слова Гимнастке давались с трудом. Боится говорить. Стукнул кулаком по стойке. Надоел этот нелепый разговор. Схватил её за плечо, тряхнув.

— Гимнастка, не доводи меня! — рыкнул.

Она взяла стопку водки, стоявшую на стойке, и залпом выпила. Затем набрала в грудь побольше воздуха и выдала на одном дыхании:

— В процессе он постоянно что-то бормотал. Сначала было непонятно, но я и не вслушивалась особо. Мужчины часто любят во время секса всякую муть шептать. Потом слух зацепило что-то, и я начала прислушиваться…

— Ещё поподробней не можешь рассказать о своём перепихе?!

Гимнастка снова опустила глаза.

— Он шептал: «Не хотела быть со мной, Сабина! Сука! Тварь! Знала, как люблю тебя, но играла! Крутила жопой, а потом кинула! Ну, ничего, я наказал тебя! Наказал!» — выпалила она, вжав голову в плечи.

Чашка с кофе так и замерла у моего рта. Со звоном поставил её на стойку, лихорадочно соображая.

— Ты понимаешь, что если это ложь или тебе послышалось, то дорого ответишь?! — спросил сквозь зубы, делая паузы после каждого слова.

— Давид Рустамович, я бы никогда не стала врать о таком! Да и смысла мне в этом нет…

Молчал, обдумывая услышанное. Верить шлюхе нужно в последнюю очередь. Хотя Гимнастка шлюха верная, как бы странно это ни звучало. Никогда не говорила попусту и не подставляла.

— Простите меня… Не хотела вас огорчать, но посчитала, что вы знать должны…

— Всё сделала правильно. Иди, — сказал, отвернувшись.

— Простите…

— Иди!

Гимнастка хотела ещё что-то сказать, так как ушла не сразу, но передумав, тихо вышла.

Медленно допивая кофе, старался мыслить здраво. Али… Либо был под чем-то, если нёс такое, либо… Даже под наркотой просто так такие мысли не возьмутся! Мы дружили, сколько себя помню, и ни разу, ни одного грёбаного раза я не подумал, что он может быть причастен к смерти моей сестры… На её похоронах он наматывал сопли на кулак, клялся найти и своими руками задушить убийцу.