— Однако есть путь ещё лучше, — внезапно улыбнулся магистр. — Ты ведь против зависимости от веры или сущностей, так? Есть редкая раса, тоже из мира Смерти, называется ханатри. Они похожи на людей, но имеют от природы сильные способности подавления магии и призрачных явлений. Моды на антимагию чрезвычайно редки, но если собрать всё остальное, корректор сам дорисует недостающее. Это гарантированный путь развития. А потом поинтересуйся классами антимагов, ведьмаков и инквизиции. Парочка довольно близки к боевому механисту.

Девушка надолго задумалась, осознавая всё сказанное.

— А что за «трюк с терминалами»? — спросил я.

— Ах это… ну, это не самая приятная страница истории Стены, — печально сказал Конрад. — В некоторых случаях можно пройти модификацию на запретном терминале. Разумеется, пациент при этом умрёт, но для хорошего жреца или тёмного мистика это не проблема.

— Просто воскресить погибшего в терминале? А так можно было?

— Срабатывает далеко не со всеми и не всегда — если терминал встроил что-то несовместимое с жизнью, то воскрешение ничего не исправит. Но если подопытный умер, скажем, от болевого шока, или сердце не выдержало… тогда небольшой перезапуск, лечение — и у воскрешённого есть уникальный навык.

— Как распознать, какая способность убивает окончательно, а какая нет? — слышал бы кто-то этот вопрос со стороны, хех.

— Просто внимательно читать логи и задавать системе вопросы по встройке. Большинство терминалов объясняют как могут. Нужно выяснить, все обстоятельства успеха или неудачи при встройке и почему это может произойти. У каждого терминала своя логика, которую можно понять, если изучать разные предложения. Ну и само собой, все терминалы, которые в случае провала выдают наполовину выполненную работу — с этой фишкой несовместимы.

— Звучит, как огромная гора работы, — кисло заметила Сайна.

— Для этого в командах обычно и берут хранителей, на низких этажах. Чтобы расшифровывать послания разных систем. Я вижу на тебе броню селенитов и их оружие. Могу предположить, что ты знакома с их системами, значит близкие им терминалы должны быть тебе лучше понятны и лучше отзываться. Но да, это в любом случае риск.

— Темпористика, механика и парадоксы… — в голосе девушки послышалась нотка обиды. Наверное, подумала об упущенных возможностях в локации селенитов.

— Брось, у нас всё равно не было там времени, — я хлопнул её по плечу и спросил у магистра. — Но задавать вопросы терминалу могут все?

— Все… если точнее, то все проходчики и смотрители. У юстициаров, мирных и расходников здесь нет власти. Просто у механистов возможности чуточку шире.

— Кстати, а нельзя так же с корректором? Собрал немного фрагментов, шагнул и погиб во время эволюции, а потом воскрес с помощью магии?

— Нет, увы, там это так не сработает. Ошибка во время эволюции — это когда нейросеть при попытке построения генетического кода нового существа сбоит и делает из тебя химеру. Все попытки провернуть этот трюк при коррекции заканчивались очень плохо, а на выходе получался или просто болезненный урод, или монстр, бросавшийся на людей. Когда есть много деталей пазла, но не хватает пары частей, корректор обычно справляется, но если отсутствует половина — финальный результат может сильно отличаться от желаемого...

— Вы последние, — произнёс длинноволосый парень в синем кимоно. Затем уважительно кивнул магистру. — Сенсей.

— Вот видишь, я же говорил, что они не решатся напасть сразу, — заметил Конрад. — Ну, пошли. Посмотрим на эту новую локацию.