По общему радиоканалу прозвучал сосредоточенный голос Кати Кропоткиной: — Готовность номер один к подрыву заряда. Находящимся на астероиде отчитаться о готовности.
В канал посыпались бодрые: — Готов. Готова. Готов.
Мих услышал как Аня произнесла: — Готова.
И сам повторил эхом: — Готов.
— Полная готовность, — произнесла находящаяся на борту «луча» в десятках километров от астероида Катя.
Заряд устанавливали они вдвоём, поэтому кому-то из них и запрашивать, произносить привычные слова.
Мих сказал: — Прошу разрешения на подрыв заряда.
В канал вмешался голос капитана: — Разрешаю.
Голос Сергея звучал устало. На мгновение Мих пожалел его, почти безвылазно сидящего на корабле и постоянно чувствующего ответственность за всех них, ползающих по астероиду точек в серебристых скафандрах. Поспешил выкинуть из головы непрошенные мысли. Сейчас не до этого. Надо сосредоточиться.
Катя объявила: — Готовность номер ноль к подрыву заряда.
Один удар сердца, затем второй.
— Подрыв, — выдала в эфир Катя.
Мих согласился: — Подрыв.
Подрыв!
Под ногами дрогнул камень. Дёрнулся Мих и дёрнулась Аня, сейчас намертво прикреплённые к астероиду на безопасном расстоянии от места подрыва. Приглушённая светофильтрами вспышка и волна несущей слабый электростатический заряд каменной пыли, вспухающая в пространстве. Десятки тонн пустой породы отделились от тела астероида, отправляясь в самостоятельный полёт.
— Оделили Кропоткину от Кати, — пробормотал Мих, предварительно убедившись, что микрофон не работает на передачу. Два-Ка девушка порывистая, может и чем-нибудь тяжёлым стукнуть. Почему-то ей страшно не нравилась высказанная Широким Андреем и подхваченная остальными ребятами безобидная шутка.
Обтачивание подходило к концу. Масса астероида уменьшилась на двадцать процентов, зато почти всё оставшееся годится в переработку. Не придётся тащить к Марсу откровенно пустую породу.