– Мы разговаривали за несколько часов до того, как ее убили, – спокойно ответил Перес, но в голосе его послышались нотки, от которых от страха сдавило в груди. – Она четко сказала, что ключ у тебя.

– Может, она… убили? – Полина уже не обращала внимания на пистолет, теперь ее интересовал другой вопрос. – Все-таки Андрей был прав, и она не покончила жизнь самоубийством. Шемеса тоже отравили из-за этого чертового ключа? Что это вообще такое?

Перес резко ударил Полину тыльной стороной кисти по губам, прекращая раздражающий его поток вопросов. Она вскрикнула, почувствовав боль. Глубокая ранка начала кровоточить, и Полина интуитивно прикрыла лицо руками, ожидая еще одного удара, которого, к счастью, не последовало. На переднем сиденье снова противно рассмеялись, что разозлило не только Полину, но и Переса, который приказал своим друзьям замолчать.

– Вспоминай! – повернулся он к Полине.

– Я уже рассказала все, что знаю, – проговорила она и вдруг испугалась, так как отчетливо поняла, насколько опасен человек, сидящий слева от нее.

Было видно, что он с трудом сдерживает себя, чтобы не пустить в ход пистолет, лежащий у него на колене.

– Поверьте, я не лгу вам, – продолжила Полина, облизав губы. – Мне не известно…

– Прекратите, – перебил ее Перес, неожиданно перейдя на «вы». – Я даю вам пять дней.

– Для чего?

– Чтобы принести мне ключ. – Перес громко потянул воздух носом, словно намеревался чихнуть, потом положил локоть на спинку сиденья и взмахнул пистолетом. – Вам никогда не понять, что стоит на кону, да и я не стану объяснять. Одно скажу: мне нужен этот ключ, и вы его вернете.

– Но… – всхлипнула Полина, отодвигаясь от дула пистолета, направленного на нее. – Клянусь, что у меня его нет.

– Марина не стала бы напрасно вводить меня в заблуждение. Ключ у вас. Если нет, то вы должны знать, где он находится, – мягко, словно уговаривая непослушного ребенка не шуметь, растягивал Перес слова. – Не вздумайте кому-то рассказать о нашем разговоре или пытаться сбежать. Я вам вырежу язык, если мне станет известно, что в наш разговор посвящен кто-то еще. Если попробуете скрыться, отыщу, вырежу вам язык, – с маниакальным удовольствием повторил он, – а после застрелю. Не принесете мне ключ… ну, вы понимаете, что я сделаю.

– Черт! – сквозь зубы процедила Полина, жалея, что не может без последствий для своего здоровья вцепиться Пересу в волосы. – Я даже не представляю, что это такое! Это обычный ключ?

– Вы теряете время, мадам Матуа, – улыбнулся Перес, показав безупречные белые зубы. – Напрягите фантазию, память, делайте что угодно, но ключ должен быть у меня не позднее ста двадцати часов. Иначе…

– Я сделаю все, что от меня зависит, – молитвенно сложила руки перед собой Полина. – Только не трогайте моих близких.

– Зачем мне это нужно? – недоуменно всмотрелся в ее испуганное лицо Перес. – Ваши близкие меня абсолютно не интересуют, потому что ничто так не мотивирует человека, как страх перед предстоящими страданиями. Его собственными страданиями.

Он провел дулом пистолета по груди Полины, поднялся вверх к подбородку, прикоснулся к виску. Потом вытащил из кармана пиджака платок и осторожно приложил к ее окровавленным губам, стараясь не причинить боль, но тут же придавил с садистской улыбкой в глазах, заставив глухо застонать.

– Идите. – Он бросил ей на колени платок, на котором остались пятна ярко-красной крови, и указал на дверь.

Полина немедленно выскочила на улицу и понеслась к дому, где жил Роман. Благо, что не пришлось далеко бежать, так как «Мерседес» остановили для разговора в соседнем дворе. Едва сдерживая слезы, она присела на скамейку перед подъездом и спрятала лицо в ладонях.

– Маринка, сучка, – прошипела она, – как ты могла путаться с таким уродом?