– Мне приснился отягощающий сон, не дающий мне покоя, – Тэй укладывает кисти в стеклянный стаканчик на рядом расположенном маленьком столике.
Амели подходит вплотную. На холсте в мельчайших деталях нарисована цветущая сакура со срывающимися нежными листьями. Её освещает мягкий лунный свет, когда вокруг сплошная тьма. Подле ствола на земле сидят молодая девушка и парень. Она обнимает его с горькими слезами на глазах, а тот мажет пустым взглядом по зрителю. Его взгляд непроницаем, смотрит, словно в душу, с тёмного полотна. Амели делает шаг назад от холста, чуть ли не падая. Её глаза бегают по полотну, а затем болезненно мажут по ангелу, который и глаз не сводит с пустого взгляда мужчины на холсте. Тэй знает, что это и есть он.
– Я не смог увидеть лица той девушки, – спокойным гласом произносит тот. – Её голос был необычайно нежен и мягок, но лицо было размазано, словно масляная картина.
Амели молчит, однако, внутри неё хаос. Один и тот же сон. Одни и те же события. Их связывает невидимая нить, притягивает друг к другу, однако те даже понятия не имеют об этом. Никто не скажет другому, хотя оба знают о схожих снах и страхах.
– Я погряз в собственной лжи и страданиях. Защити меня от самого себя, – с особой точностью шепчет Тэй ту самую фразу из сна. – Волшебная, красивая, но довольно странная ночь. Ты так не считаешь?
Парень поворачивает голову к Амели в ожидании ответа. На месте глаз чёрные дыры, кровавые слёзы по щекам стекают на пол, а глаза светятся противоречащими друг другу цветами. Он улыбается, словно маньяк, оголяя острые клыки животного.
Амели часто моргает и отводит голову в сторону, быстро приходя в себя. Вновь смотрит на него, однако того образа не видит. Его кончики губ трогает лёгкая улыбка. Амели замечает в его взгляде наигранную теплоту и мягкость, а не привычную суровость.
– Луна и вправду волшебная сегодня, – давит из себя девушка, нахмурив брови, и переводит взгляд на спутник Земли. – Как часто тебе снятся подобные сновидения?
Серебристые лучи Луны прыгают из окна в окно другого дома, затем достаёт до лица девушки. Она не сводит глаз с неё, любуясь тёмным полотном неба с ночной звездой Земли.
Тэй подходит ближе к девушке сбоку и, сложив руки на груди, устремляет взгляд туда же, куда и Амели.
– Что-то подобного не припоминаю. Помню, что ранее мне снилось нечто страшнее, чем это. Не бери в голову.
Он тяжело вздыхает, наполняя лёгкие спёртым воздухом. Амели отводит взгляд куда-то в темноту комнаты, погружаясь в звенящую тишину большого дома.
– Этот мир, – начинает Амели. – Кажется мне другим, хотя я вижу всё то же самое, что и при жизни. Мне бы хотелось узнать больше, чем я могу наблюдать. Есть ли у меня такая возможность?
В ответ молчание. Долгое и рассудительное. Она хочет знать, что за видения мельтешат перед её глазами и что за сны, сопровождающие ночь для двоих.
– Ты можешь изведать все уголки Царства Духов, отправиться в самый конец вселенной и найти ответы на все вопросы. Однако… – он тяжело выдыхает. – Сможешь ли ты выжить, – выдерживает паузу и берёт холст в руку. – Без меня?
Амели удивлённо оборачивается к нему и видит лишь игривое подмигивание со стороны Тэя, затем белоснежную улыбку. Не может связать и двух слов, как он уже удаляется из комнаты, направляясь, видимо, в свою спальню.
Заперев дверь на замок, Тэй делает размеренные шаги по мраморному полу, проходит к шкафу с множеством исторических книг и ведёт кончиками пальцев по переплётам. Останавливается возле книги с белыми символами древности неизвестного автора под названием «Гоетия»2. Он аккуратно тянет книгу на себя, немного вытаскивая ту из стопки, и слышит характерный шум. Шкаф отодвигается в сторону, открывая проход в тайную галерею с картинами, что видел лишь автор. Белоснежный свет включается по мере движения Тэя по длинному коридору. На стенах, обрамлённых узорчатыми чёрными обоями, находятся холсты с ужасающим содержанием. Сильный пожар, вороны и бабочки, безликие существа, изуродованные тела, ангелы с многочисленными шрамами и их собратья. Каждое из произведений искусства выполнено в мрачных тонах вперемешку с искусной жутью.