Полицейский посмотрел с участием. Чем-то его взгляд походил на тот, каким при прощании одарила меня Ирина. Они не родственники, случайно? Затем он спрятал стопку бланков с протоколами обратно в планшет.

— Ладно, езжай. На первый раз прощаю. Штраф выписывать не буду, считай, что у тебя устное предупреждение. Впредь внимательнее с фарами — это не моя личная прихоть, а требование закона во благо безопасности.

— Спасибо, — к благодарности в голосе невольно примешалось недоверие. — Постараюсь больше не нарушать.

— Меньше тоже, — махнул рукой Каверин. — Удачи на дороге!

Бывает же такое! А говорят, что все полицейские — сволочи и гады. Выходит, встречаются среди них и нормальные люди. Побольше бы таких вот Кавериных, и, может, отношение к сотрудникам правопорядка у рядовых граждан изменилось бы в лучшую сторону. Надо будет вечером Вере рассказать, вернуть ей веру в хорошее. У Веры две недели назад едва не отобрали права за нарушение, которого она даже не совершала. Чудом удалось отбиться в суде (не без вмешательства знакомых), так что сейчас моя жена всех гаишников поголовно титулует не самыми печатными эпитетами.

Остаток пути прошел в приподнятом настроении, даже периодически встречающиеся пробки перестали казаться такими уж безнадежными. Но, наконец, два часа жизни оказались позади, и вот я дома. Агат радостно бросился навстречу, едва не сбив с ног. Ну, вымахала псинка! Соседи опасливо косятся, собачники в парке благоразумно обходят стороной, и мало кто знает, что этот огромный пушистый тюфяк — по сути своей добрейшее существо. Городская степенная жизнь выветрила из него почти всю прыть и резвость: летние дни Агат проводит преимущественно под кондиционером. Правда, когда вечером в парке ко мне подкатила нетрезвая компания свежеиспеченных выпускников то ли девятого, то ли одиннадцатого класса, большой безобидный медведь недвусмысленно продемонстрировал, что хозяина он в обиду не даст. О, Вера уже дома!

— Что-то ты рановато, — жена оторвалась от компьютера и посмотрела на меня поверх очков.

— Звучит, как упрек, — заметил я, чмокнув ее в щеку и направляясь в кухню. — Мне проверить шкафы?

— Ага, и под диваном не забудь посмотреть, — Вера последовала за мной. Шутка была дежурной и встречала каждое мое непредвиденно раннее появление. — Просто я ничего приготовить не успела.

— Надо было заранее.

— Надо было заранее позвонить. Как суд прошел?

— А как он мог пройти? Слили, как французы под… Короче, слили. Если точнее, я один слил. Теперь дело передадут новенькой, и если она его вытянет, начальство может задуматься, нужен ли им такой юрист.

— Не накручивай. Ты выигрываешь много дел. А новенькая — это та, которая Ира Щукина? За которой ты в универе бегал?

— Не бегал я за ней! — ну, сколько можно, целую неделю одно и то же!

— Ага, ага, я поняла. Просто Щукина займется Карповым… — Вера вдруг рассмеялась. — А тебе не кажется, что в этой озерной компании ты изначально был лишним?

— Ну да, — я только сейчас заметил забавное совпадение фамилий и невольно улыбнулся.

Но у моей жены на уме явно было что-то, на ее взгляд, куда более важное, чем прошедший суд. Если она так теребит карандаш в руках… И вообще, зачем она взяла его с собой на кухню?

— Я тут подумала о нашем отпуске.

— И что с ним? — отозвался я из дебрей холодильника, в которые секунду назад упоенно погрузился. — Как я понимаю, с горячими путевками мы обломались?

— Не совсем так. Хотя, направлений и вправду меньше, чем я рассчитывала. Но у меня возникло другое предложение…