– Пытки меняют людей. Я пытаю страхом, – поясняет он, – А у того мужика – трипофобия. Боязнь скоплений множества маленьких отверстий. Я просто заставил его жить с ощущением, словно его тело каждый день покрывается сквозными дырами. Сейчас же я убрал этот страх. Навсегда. Теперь он не боится. И воспоминания подправил. Помнить о нашей встрече он не будет. Но характер это, увы, не поменяет – пытки уже засели в подсознании. И всё знаешь из-за чего? Из-за сраных принципов! И с Джозефом мы срёмся по моей вине! Я просто не могу остановиться. Я даже не замечаю, как лезу в головы!
Ктул вздохнул и потёр глаза.
– Вдвоём мы не справимся. Мы оба виним друг друга в том, в чём даже не виноваты. Но признать это не хватает сил. У меня уж точно. Я трус и слабак. И из-за этого больше всего страдает именно Джозеф, – он повернулся на меня, – Прошу, Максвелл, останови этот конфликт. Мы устали.
Похоть - 6
“И снова что-то решать. Ну конечно…”, — вздыхаю.
— Я делаю то, что должен. Сейчас вы переходили грань, и я решил вас остановить. Ты должен понимать, что я не ваша мама, которая следит за руганью братиков.
Ктул кивнул.
– Но я сделаю всё возможное. Просто считай меня единственной трезвой головой. Решу, что нужно прервать перепалку – прерву. Не решу – нет. Всё просто. Но постараюсь быть более благоразумным.
А здесь им не то что бы желательно быть, а обязательно! Два сверхсильных существа в любой момент могут поссориться и убить всех вокруг, попортив не только свои, но и мои планы.
Да и, будем честны, после осьминожьего рассказа мне их просто жалко. Между парочкой произошло что-то куда серьёзней украденного сладкого рулета и споров за любимое аниме.
Но вновь не будем лгать — они мне никто. Понадобится бросить на произвол — брошу.
– Спасибо, — кивнул Ктул и щёлкнул пальцами.
Пространство зарябило и через мгновение вернулось в привычное своё состояние.
От неожиданности я дёрнул головой и посмотрел на шагающих жителей.
— Что ты сделал?
На первый взгляд – ничего не поменялось. Стражник как стоял, так и стоит; демоны как гуляли, так и гуляют.
— Вернул нас из ультимативной способности, – поясняет он.
– А разве…
— Она двуслойная. Не показалось странным, что никто не реагировал на нас?
— Показалось, — кивнул я.