Долгая беседа с Тони показала мне, что в камерах он тоже ровным счетом ничего не понимает. Поэтому мы с ним обсудили детали.

– Если ты освоишься с этой штукой, сможешь подзаработать в клубе «Дельфин». Это еще километров восемьдесят к западу отсюда, – сообщил Тони то ли шутя, то ли серьезно.

– Надеюсь, мне денег и без этого хватит.

– Не забывай о влиянии. В том месте обитают самые сливки общества. Богатые. Знаменитые. Возможно, когда-нибудь, мы с тобой поработаем и там. А пока что…

– А пока что мы будем трахать домохозяек и училок, – с грустью закончил я.

– Пять минут назад тебя все устраивало, – прищурился Тони.

– Ты открыл мне новые горизонты и теперь я стремлюсь к ним, – пропел я. – Ладно, не буду издеваться. Просто немного завидно. Всегда хотелось хорошей жизни. Понимать, что ты чего-то значишь. Можешь. Влияешь. Не простой кусок мяса.

– Не все сразу, Ром. Все придет со временем, только не зевай. Между прочим, дождь кончился. И солнце еще не село.

– И?

– Дуй к морю, горе-фотограф! Потренируйся с камерой. Если повезет, тебя заметят. Если она тебе еще подскажет, как этим всем пользоваться – повезет вдвойне.

Странное сочетание – полагаться на случайность при таком сложном деле, от которого зависели не несколько жизней, но вся корпорация целиком. Я не верил, что пара извращенских видеозаписей может серьезно навредить моему новому работодателю. Но лишняя известность была бы ни к чему.

На улице разогрелось. Тучи проносились вдоль берега и я, оставшись в брюках и рубашке, бродил по гальке, прикидывая, какие эффектные кадры можно сделать. А потом задумался – через какой ураган чувств мне пришлось пройти.

Этих можно трахать, этих нужно. К кому-то явно испытываешь симпатию, а к другим – нечто большее, какую-то тягу. Или любовь? Легко запутаться, но и сказать о том, что только женщины способны на какие-то эмоции и чувства, я теперь не мог вовсе.

В кашу это пока что не превратилось, и я мог четко разделять все связи, которые образовались вокруг меня. Мозг работал отлично – не замусоренный ничем лишним как физически, так и информационно. Оказывается, что тридцать – это не двадцать с деньгами. Голова все-таки уже не та.

– Вы можете встать вот сюда и тогда получите отличный кадр! – звонкий голос вывел меня из оцепенения.

– Простите?

– Я вижу, что вы задумались над кадром, вот смотрите, – девушка с недлинными волосами цвета меди вскочила на большой валун в нескольких метрах от меня, и указала в сторону мыса: он освещался солнцем, а позади скопились тучи, которые на контрасте казались буквально черными. – Будет очень эффектно.

– О, спасибо! – я, еще с непривычки поскальзываясь на гальке, выбрал нужный ракурс и сделал кадр. Для вида покопался в настройках и сделал еще серию. Девушка не уходила. – У вас есть вкус, – я одарил ее теплой улыбкой. – Вы здесь живете?

Одновременно с этим я пытался понять, она это или нет – если передо мной стоит Вероника, то упускать момент нельзя. Но в итоге вместо естественности стал еще более скованным.

– Да, я здешняя, – порыв ветра растрепал ее прическу и волосы облепили лицо, – ой!