– Так врежь мне… – начал он и тут же схлопотал в скулу правой. Ну и мощные же у меня лапищи!

Тони мотнул головой, потом заправил выпавшую из идеального зачеса прядку волос. Потрогал ладонью лицо, посмотрел на пальцы в крови.

– Раз уж без этого никуда, – произнес он неспешно, скинул пиджак, стянул галстук через голову и встал в стойку: – дубль два или ссышь?

Последний раз на меня так нарывались во дворе, когда мне было лет десять. Мелкий юркий парнишка думал от меня убежать, но споткнулся и отхватил таких люлей, что боялся потом домой идти. Ну а потом бояться пришлось мне, когда об этом узнала мамка.

Здесь же никто не помешает мне спустить пар. Поэтому я замахнулся еще раз и даже не заметил, как секундой позже оказался на полу. Ребра болели, сердце стучало неритмично. Хотелось кашлянуть, но я боялся, что меня вырвет прямо в кабинете у Тони.

– Третий раз давай и закончим на этом, – донесся до меня голос начальства. – По голове не бью, иначе совсем думать ничем не сможешь.

Я привстал, упираясь ладонью в пол, потом поднялся полностью. Где-то щелкнул сустав. Где-то между затылком и копчиком.

Теперь я действовать осторожнее. Не замахивался так же лихо, как раньше, не стремился наносить удары с максимальной силой. Но все равно сказывалось полное отсутствие опыта и знаний – та драка в десятилетнем возрасте была моей единственной.

Поэтому я попытался обойти Тони сбоку, но он неспешно кружился, не отворачиваясь от меня, а на втором круге спросил:

– Не тошнит еще? Давай, завязывай уже, интереса нет, толку тоже.

Подначивал он меня или наоборот хотел закончить драку, но я подскочил ближе, попытался ударить его в плечо, но компаньон увернулся и мой кулак лишь рассек воздух. Встречный удар мне почти удалось отбить, и в результате снова ничья.

Теперь и мне эти скачки показались глупыми. Особенно когда я вспомнил, что Вика тоже звала меня на спарринг. Что же мне, поколотить всех, кого я знаю?

– Хватит, – я опустил руки. – Мир.

– Рад, что до тебя дошло, – ответил Тони.

– Извини. Психанул немного.

– Бывает, – он слегка склонил голову. – А знаешь, почему? Потому что вокруг тебя творится неведомая, нечеловеческая хрень, но в то же самое время все как будто бы то же самое. Что, Москва стала другой? Нет. Все то же самое, те же башни, та же река, те же люди. Тебе надо привыкнуть. День-два. Максимум – неделя. Не больше. И ты втянешься, – и он снова ободряюще хлопнул меня по плечу. – Но я все равно не намерен тебе говорить больше, чем ты должен знать на данном этапе. Допри сам, уж будь другом. Кстати, как голова?

– Лучше, – с удивлением отметил я.

– Злость и прочее дерьмо в себе держать не надо. Лучше регулярно спускать пар. Можем тебе грушу поставить в комнату, лучше колотить ее. Она сдачи не даст, – Тони отвернулся надеть обратно галстук и пиджак, а когда я снова посмотрел на его лицо, то не увидел ни следа от моего удара.

– Пожалуй, стоит. И собой заняться, и все остальное.

– Верная мысль, – похвалил он и сел за свой ноутбук. – Ну же, давай, шевели мозгами. Ты видел этих телочек, слышал, что я тебе сказал. Пока что я займусь поисками кое-каких интересных вещей про них, а ты говори, высказывай свои мысли.