– Потому что я не хотел больше…
– Не хотел… – Ника от неожиданности отступила на шаг назад и выглядела теперь больше не сердитой, а растерянной. – Получается, что и вовсе не хотел??
В дверь постучали:
– Уборка!
– Прогони ее, живо! – прошипела рыжая на ухо Леше. – Иначе я быстро передумаю!
– С-спасибо, не нужно! – парень крикнул довольно громко, так что уборщица точно это слышала.
Прошла целая вечность, прежде чем я услышал, как она проскребла чем-то по полу и пошла прочь. Затем я отпустил пальцы несчастного и взглянул на Нику:
– Скажи. Мне важно знать, – она не отводила глаз от Леши.
Тот в поисках поддержки даже посмотрел на меня. Я расхохотался:
– Тебя он боится больше, чем меня!
– Заткнись! – бросила мне рыжая. – Так ты меня развел просто-напросто?
– Да, – ответил Леша, нарушив зловещую тишину.
– Так я и думала, – Ника обогнула диван, направилась к разломанной перегородке и выдернула оттуда деревянный брусок-пятидесятку длиной чуть больше локтя. – Уйди, – отпхинула она меня и саданула парня этим бруском вдоль спины. – Мелкий. Ублюдок!
Картонный столик отлетел в сторону, и девушка продолжила охаживать депутатского сынка бруском со всех сторон. Когда что-то щелкнуло, я сперва подумал, что она просто переломила ему хребет.
Но отброшенные в сторону обломки бруска убедили меня в обратном. Ника выпрямилась, а я успел насчитать не меньше сорока ударов. Что-то она ему точно сломала, помимо гордости, разумеется.
– Он еще жив, не бойся. Не стану я его убивать. Но душу отвела, – она похлопала меня по груди и выдохнула. – Ты пообещал убрать следы?
– И уберу, – я сжал ее пальцы. – Ты молодец, труп на твоей совести…
– От кого бы только про совесть еще слушать! – воскликнула девушка.
Я подобрал обломки бруска и подумал, могли ли мы еще оставить какие-нибудь следы. Решив, что с остальным проблем точно нет, бросил обломки бруска в керамическую раковину и подпалил их. Сжигать отель «Мария» в мои планы не входило вовсе.
Сухие деревяшки заполыхали по всей длине, но, стоило мне выйти из ванной, как все вокруг знакомо поплыло.