— Я подумал, что при посторонних не стоило поднимать эту тему, — разведя руки, произнёс купец, пропуская мимо себя матроса.

— Ваше высокоблагородие, что-нибудь ещё нужно? — поинтересовался морячок, услужливо вытянувшись во фрунт.

— Николай Иванович, что-нибудь желаете? Шампанское, коньяк, виски с содовой?

— Благодарствую, но я также как и вы, спиртное не сильно уважаю, — произнёс Тифонтай.

— Тогда всё, братец, можешь быть свободен, — я подошёл к матросику и сунул ему в руку пятак. — Дойди до буфета, скажи, чтобы нам пару бутылок холодной воды принесли и бокалы.

— Слушаюсь, Ваше высокоблагородие, — матрос буквально на глазах растворился в воздухе, не забыв аккуратно закрыть дверь в каюте.

— Присаживайтесь, Николай Иванович. Каюта хоть и первого класса, всё равно тесновато.

— Не скажите, не скажите. Видывал я и куда худшие апартаменты первого класса, — ответил купец, размещаясь в кресле. — Итак, Тимофей Васильевич, в этот раз, кажется, точно нашли. С полной уверенностью не говорю только из-за того, что уже шесть вариантов оказались ложными.

— Внимательно слушаю Вас, — произнёс я, садясь в кресло и с трудом сдерживая нетерпение.

Купец был прав, за четыре года, что он взялся мне помогать в поисках моей сестры Алёны, были найдены шесть девушек казачек, уведенных силой с русского берега Амура. Двое счастливо жили семейной жизнью, а вот четверых пришлось выкупать. Двое вернулись в свои станицы, а двоих, которые не помнили, откуда они родом, пристроил в станице Черняева. Одна в прошлом году вышла замуж. Вторая, думаю, тоже уже не одинока. Женщин в станицах не хватает, так что мужья найдутся. Да и девчонки, точнее женщины, судя по описанию, были красавицами. Потраченных денег на это не жалел, а поиски продолжал и по сегодняшний день.

— Тимофей Васильевич, как мне сообщили, в Гирине проживает жена одного из маньчжурских офицеров, который служит при штабе нингутинского цзянцзюня. По описанию, молодая женщина чуть старше двадцати пяти лет, черноволосая, лицо европейское, смуглое, нос с горбинкой, глаза зелёные. Из её рассказов, которые слышали служанки, портнихи и прочая обслуга, стало известно, что она из казачьего селения с русского берега Амура. Захватили её хунхузы, когда она была маленькой. Звали её Алёной. Отца — Василия и мать — Катерину бандиты убили на её глазах. После нескольких перепродаж она оказалась служанкой во дворце нингутинского цзянцзюня. Когда ей исполнилось шестнадцать лет, один из офицеров взял её сначала в наложницы, а потом в жёны. Сейчас у них трое детей. Живут богато и счастливо. Если кратко, то всё, — закончил повествование Тифонтай.

— Действительно, очень похоже. Сестрёнка была темноволосой, а глаза у неё, кажется, были светлые. И имена все совпадают, — сказал я, чтобы хоть что-то сказать. На самом деле я не помнил, как выглядела сестрёнка настоящего Тимофея Аленина. Как не помнил внешности отца и матери. После смерти сознания Тимохи, эти образы как-то стёрлись в уже моей голове. Но желание найти сестру осталось, так же, как и остались чувства любви и вины перед ней.

— Что делать будем? — спросил купец, прищурив глаза.

— Пока не знаю, Николай Иванович. Возможная сестрёнка — жена офицера штаба нингутинского цзянцзюня, я офицер Генерального штаба Российской империи. Предыдущие кандидатуры на роль сестрёнки были простыми женщинами и занимали в Китае самое низшее положение. Помочь им было просто необходимо, и можно было никого не спрашивать. В этом случае, боюсь, мне придётся испрашивать разрешение у вышестоящего командования даже на письменное общение. Самый простой способ отправить письмо с моей фотографией. Говорят, что я очень похож на отца. Да и возраст соответствует тому, когда отец погиб защищая обоз от хунхузов, — я в волнении потёр рукой лоб. — Если генерал-губернатор Гродеков разрешит, сделаю фото в простой казачьей форме и напишу письмо на китайском и русском языках с описанием семьи. Может, что и получится. У вас есть адрес, куда надо будет отправить письмо?

— Да. Вот он, — с этими словами Тифонтай передал мне листок с адресом места проживания моей возможной сестры. — Должно всё получиться. Только вот, как бы события вскачь не понесли. Мне весточка из Благовещенска пришла. Там тоже не спокойно. Среди китайских рабочих много писем от ихэтуаней. Баламутят народ. Боюсь, до большой крови дело дойдет.

— Мне до разрешения генерала Гродекова всё равно ничего предпринять не удастся, — я спрятал листок в карман брюк. — И до этого ещё минимум неделя осталась. Так что не будем загадывать. Посмотрим, что произойдёт за это время. Во всяком случае, большое спасибо за информацию. Сколько я Вам должен?

— Тимофей Васильевич, информация о том, что я выкупил четырёх казачек, чтобы вернуть их на родину, подняла мой авторитет среди казаков Приамурья и Забайкалья на недостижимую ранее высоту. Такого, ни за какие деньги не купишь. Так что это я вам должен.

— Что же, ещё раз спасибо, Николай Иванович. Буду надеяться, что в этот раз — это будет действительно моя сестра. Только, что вот делать потом.

— Просто радоваться, что на этом свете живёт человек с вашей кровью. Живёт богато, счастливо. Радоваться, что у вас уже трое племянников. Забыл вам сказать, что дети все мальчики. Надеюсь, что скоро всё успокоится вокруг, и вы сможете увидеть свою сестру, зятя и племянников.

— Ваши слова, да Богу в уши, — с довольной улыбкой от ещё одной приятной новости, произнёс я.