Но чары спали, когда уже на улице за ее спиной заверещала Аврора:

— Куда ты ее тащишь?!

Лунар подняла тяжелую, горячую голову. Перед глазами все расплывалось, однако силуэт Авроры — золото и охра, — выступал из мрака огненным маяком.

А затем и вовсе “куриная слепота” пропала. Да, на ногах она еще держалась нетвердо, больше полагаясь на крепкое плечо Яромила, но в целом она была почти в порядке. Почти.

— Ей нужно поесть, — прогудел Яромил, отталкивая Лунар за спину. Раздул грудь, защищая Лунар от ее же собственных друзей, от тех, кто не дал ей сойти с ума пять лет назад, после его отъезда.

В словах Яра была здравое зерно, но Аврора, вбившая себе в голову, что Лунар с ним никуда не пойдет, не думала сдаваться.

Разгневанной фурией она в три шага оказалась рядом, а за ее спиной подтягивалась поддержка в виде настороженного Бая и Лео. Сая держалась поодаль, безуспешно отбиваясь от нападок мелкого, едва ли ей по пояс, домового, который уговаривал ее провести его на вечеринку.

— Отойди от нее, — ядовито зашипел Бай, и Лунар едва не засмеялась — впервые за долгое время Бай встал на ее сторону, даже если в защите она совершенно не нуждалась.

Атмосфера накалялась — Аврора что-то кричала Яромилу, размахивая руками. Упрекала в том, что он уехал, обвиняла в попытке похищения. Звучало, как полный бред, но что-то внутри самой Лунар протестовало против того, чтобы идти с Яромилом куда бы то ни было.

Она сделала шаг, еще один, а затем неуклюжей рыбкой вынырнула из-под его руки и прижалась к Авроре. Закрыла глаза, переводя дыхание, и голод внутри чуть присмирел, убаюканный чужим теплом и знакомым запахом духов — флердоранж и миндаль.

— Отведи меня домой.

“Утро” в Логове всегда начиналось одинаково — ближе к обеду в кухонном закутке Бай начинал сердито греметь чашками, затем истерически тарахтеть старомодная кофеварка, сопровождаемая невнятным бормотанием недовольной Саей, которую из постели выманивал запах крепкого кофе. Следом за ней подтягивался и Лео, а его видавшая виды пижама расползалась на лохмотья.

Последней с кровати поднималась Аврора. Босая и закутанная в одеяло, она сначала садилась за стол, а просыпалась уже позже.

Пожирателям снов не нужна еда или кофе, чтобы проснуться, но этот маленький ритуал каждое утро был тем, что объединяло их. Один за всех и все за одного, монстр монстра видит издалека, так же говорят?

Лунар жила в Логове несколько лет, пока не обзавелась собственным жильем. У них у всех были свои — отдельные — квартиры, дома и комнаты, но пожиратели снов предпочитали держаться как можно ближе друг к другу. Так меньше вероятность, что кого-то из них загонят, как дикое животное — веселья ради.

Все было хорошо и ровно, но все пошло прахом, когда она начала толкать с рук воспоминания на Лысой Горе. Друзья были недовольны, кое-кто откровенно зол, и что-то ей подсказывало, что Бай — самый принципиальный из них всех — до сих пор ее за это не простил. Лунар съехала раньше, чем тлеющий конфликт мог превратиться во что-то серьезное, и оставалась ночевать в Логове раз или два в месяц, но прежние отношения было уже не вернуть.

Однако сегодня что-то неуловимо изменилось. Зазвенело стекло в шкафу у окна, Бай бормотал себе под нос невнятные ругательства, вот только никто из пожирателей снов и не собирался выползать из своих комнат.

Лунар смотрела в грязно-серый потолок, украшенный ажурной паутиной — никто и не додумался ее смахнуть, — и пыталась вспомнить, чем закончился прошлый вечер.

Память вместо цельной картины демонстрировала мозаику, с перепутанными деталями, и предлагала восстановить ход событий самостоятельно.

Растерянный взгляд Яромила. Его губы, досадливо кривящиеся в едком комментарии — беззвучном. Успокаивающий шепот Авроры.