Пролог

Полумрак небольшого помещения едва рассеивался светом единственной свечи. У массивного каменного стола, склонившись над потрепанной толстой книгой в старинном кожаном переплете, стоял небольшого роста человек в черном плаще до пят. Высота сводчатого потолка не достигала и двух метров, поэтому рост человека в этой комнате казался средним. На самом же деле он был не выше семилетнего ребенка. Человек быстро и довольно ловко двигал полными руками, перелистывая большие тяжелые страницы, и нервно постукивал по полу носком изношенного ботинка на толстой подошве. Перелистывание каждой страницы заставляло пламя свечи вздрагивать, отчего тень человека, казалось, танцевала за его спиной.

Стол, на котором лежала книга, был заставлен множеством стеклянных пузырьков различной формы. Одни, наполненные разноцветными жидкостями, были соединены между собой тонкими стеклянными трубками, в других были собраны песок и мелкие камни, засушенные коренья, пауки, ящерицы, мухи, жуки и стертые в порошок растения. Склянки с аналогичным содержанием заполняли и несколько рядов длинных деревянных полок, приколоченных вдоль стен помещения по всему его периметру.

В углу над уже начавшим потухать очагом висел чугунный котелок. В нем, отбрасывая под низкий потолок клубы пара и наполняя все помещение теплым терпким ароматом трав, кипел густой желтоватого цвета отвар. Человек что-то тихо бормотал, сосредоточенно водя пальцем по словам, написанным старинным почерком с длинными завитушками. Страницы книги пожелтели от времени, и некоторые слова были едва различимы. А некоторые и вовсе стерлись, что делало невозможным собрать воедино смысл отдельных предложений. Человек в тысячный раз пытался прочесть несколько строк, которые казались ему самыми важными в книге. Но все было напрасно.

– Проклятье! – процедил он сквозь зубы и с силой захлопнул книгу.

Огонь свечи в последний раз дернулся и погас. Человек злобно фыркнул, рывком схватил трость, прислоненную к столу, и, прихрамывая, заковылял к очагу – единственному месту, которое можно было увидеть в темноте благодаря красным уголькам. Он нагнулся к очагу, достал тлеющую лучину и подул на нее. Свежие искорки пробежали по кончику сухой длинной щепки. Человек вернулся к столу и зажег свечу. Постоял немного, глядя, как веселый огонек занялся на фитиле и потянулся вверх по нему, а затем снова пошел к очагу. Машинально, невидящим взглядом он заглянул внутрь котла и, не заметив случайно оставленного там большого половника, зашагал в обратном направлении. Так и ходил он взад и вперед, молча обдумывая планы и пытаясь понять причины своих неудач.

Вот уже восемнадцать лет прошло, а он все еще не нашел своего врага. Ни врага, ни второго тома книги. Тома, хранившего секреты, без которых его счастье никогда не будет полным. Уже бы и плюнуть на все и зажить тоскливой и безрадостной жизнью простого смертного. Однако поздно сдаваться. Продал он свою душу. Продал книге, будь она неладна! И ходу назад нет. Похоже, только счастливый случай, этот столь редкий гость в его жизни, сможет помочь ему.

Глава 1. Вера Сокол

Вера стояла перед большим напольным зеркалом уже добрых полчаса. Рядом, на кровати, лежала куча перемеренной одежды: платья, кофты, джинсы… Эти неряшливо брошенные вещи резко выделялись на фоне аккуратно убранной спальни, оформленной в пастельных бежево-бирюзовых тонах. Справа от кровати стоял небольшой шкаф, из которого Вера с непонятным ей самой волнением доставала один наряд за другим. Уже в который раз ей пришли в голову воспоминания бабушки о ее учебе в гимназии, где все носили одинаковую форму.

«Будь в современных институтах такая же форма, девушкам не приходилось бы каждый день ломать голову над гардеробом», – думала она с досадой.

Однако выбор одежды был лишь предлогом, чтобы оправдать непривычную нервозность, и Вера сама это прекрасно понимала. Откуда же взялось это тревожащее сердце чувство? Было ли оно следствием дурного сна или вызвано каким-то предстоящим важным событием? Но Вера не могла ответить на этот вопрос. Она еще раз посмотрела на гору одежды, снова заглянула в уже пустой шкаф, вздохнула и выглянула в окно. День был солнечный, но октябрьский ветер уже дышал холодом. Вера отошла от окна и бросила беглый взгляд на настенные часы. О ужас! Без четверти восемь – дальше тянуть уже некуда: иначе опоздание и выговор от преподавателя.

– Все, – сказала она себе наконец, критично осмотрев свое отражение. – Вот так и пойду.

«Вот так» относилось к обтягивающему свитеру приглушенно-лимонного цвета и пышной коричневой в клетку юбке до колен, которые очень выгодно подчеркивали ее высокую и стройную фигуру. Вера второпях провела щеткой по длинным, слегка вьющимся каштановым волосам, надела сапоги и, уже выходя в подъезд, на ходу накинула пальто.

На улице было свежо после вчерашнего дождя, приятно пахло осенними листьями. Мимо, заливисто хохоча и толкая друг друга в кучи сухих листьев, только что собранных дворником, проносились школьники с большими рюкзаками. Листья разлетались в разные стороны. А дворник громко ругался вслед ребятам, размахивая над головой длинной метлой, хотя давно уже привык к подобным проказам.

Вера посмотрела на часы – десять минут до начала занятия.

– Быстрее, быстрее! – говорила она себе, ускоряя шаг.

Она дошла до пешеходного перехода, перешла дорогу и пошла по тротуару. Свежесть утра и мелькавшие одно за другим лица прохожих, спешивших по своим делам, заставили ее на время забыть о недавнем волнении. Вот и газетный киоск. За ним пекарня. А там уже и главное здание института. К началу второго учебного года эта часть Тишинска была хорошо знакома Вере.

Десять минут спустя девушка змейкой проскользнула в аудиторию и тут же услышала, как дверь за ней захлопнулась – пришел преподаватель. Опускаясь на деревянную скамью, она облегченно выдохнула:

– Фу, успела!

Подруга Лена посмотрела на ее волосы, растрепавшиеся от быстрой ходьбы.