Миклош взглянул в заднее зеркало. С момента, как они бросили ту женщину на обочине, ни позади них, ни впереди на дороге не было никого. Он все ожидал увидеть колонну полицейских машин с мигалками и включенными сиренами. Но ничего не происходило. Вообще ничего.

Дамек высунул руку в открытое окно и сплюнул. Встречный ветер швырнул остатки его слюны обратно в окно, и мужчина выругался. Миклош искоса взглянул на брата.

— Что? — спросил Дамек и потянулся вперед, чтобы включить радиоприемник.

Миклош смотрел на него, жалея, что не может остановить фургон и выбросить этого типа где-нибудь у дороги. А потом уехать и больше никогда в жизни его не видеть. Он знал, каким был Дамек, знал, на что тот способен, и все равно был потрясен.

— Что? — снова спросил Дамек и щелчком выбросил окурок в окно. — Что у тебя за проблемы?

— У меня проблемы? — сказал Миклош и еще сильнее вцепился в рулевое колесо. — У меня проблемы?! — Он с силой хлопнул ладонью по дверце. — Да о чем ты вообще думал?! — Он перевел глаза на дорогу. — И о чем думал я?

Дамек пожал плечами.

— Тебе ведь заплатили, разве нет?

Он покрутил ручку приемника и, наконец настроившись на какую-то станцию, откинулся на спинку сиденья.

Миклош наклонился вперед и выключил приемник. Мысли в голове вели лихорадочный хоровод. Этого не должно было произойти! Только не таким образом! Не нужно было на это соглашаться. Нельзя было связываться с Дамеком. Он замотал головой и мысленно пообещал себе: «Больше — никогда в жизни».

— А она ничего, — сказал Дамек и ухмыльнулся. — Красивая. Ребенка, правда, жалко.

Миклош почувствовал привкус желчи во рту. Насчет ребенка ему не сказали. Ребенок вообще не должен был быть в этом замешан. Им платили не за это. Дыхание его стало прерывистым и частым, он начал хватать ртом воздух и, резко свернув на обочину, остановился.

Он выбрался из машины и, прислонившись к фургону, попытался восстановить дыхание. Спазмы сотрясали его тело. Он вытер лицо и услышал, как хлопнула дверца со стороны пассажира. Дамек, остановившись напротив Миклоша, приподнял ему голову, чтобы заглянуть в глаза.

— Баба, — сказал он и рассмеялся.

Оттолкнув брата, он уселся за руль. Миклош в очередной раз огляделся по сторонам. Полиция могла быть уже в пути. Он вытер покрытое пóтом лицо и сел в фургон. Дамек тронулся с места еще до того, как закрылась дверца.

Миклош пристально посмотрел на него.

— А ты все знал?

Дамек только пожал плечами, и Миклош повторил вопрос. Он бы не удивился, если бы Дамек знал обо всем заранее. Тому было на все наплевать.

— О деталях я не спрашивал, — ответил Дамек и включил радио.