За спиной он вдруг услышал грохот любимого “Смит и Вессона” О’Хары. Оглядевшись, капитан увидел, что ворота базы открылись и из них выбежали три человека. Впрочем, один тут же упал, ибо револьвер ирландца бабахнул еще раз.

Фрост на ходу сменил магазин, выпустил очередь в направлении ворот и продолжал бежать. По мере приближения к забору все громче становился рев вертолетного двигателя и треск пропеллера. Капитан срезал двух охранников, которые не успели укрыться, и проскочил в ворота.

Он тут же бросился на землю, не переставая стрелять. На него устремились полдюжины мужчин в маскировочных комбинезонах. Но вот упал один, за ним второй.

И тут же по спине Фроста словно провели раскаленным прутом. Волна боли прокатилась по телу. Фрост выстрелил еще раз, уложив третьего из нападавших, и сменил позицию, а затем вскочил на ноги. Бросив взгляд на то место, где он только что лежал, капитан увидел, как желтый песок окрашивается кровью, вытекающей из его раны.

Он дал длинную очередь, свалив на землю еще двоих. Отдача М—16 была очень сильной, и плечо совсем онемело. Внезапно у него закружилась голова и Фрост споткнулся, едва не упав. Но все же продолжал стрелять.

Двое охранников приближались к нему, автоматы в их руках дрожали и плевались огнем. А за их спинами Фрост видел президентский вертолет, рядом с которым лежали на земле трое мужчин, стреляя из своих “Узи” в направлении главного здания, откуда им отвечали длинными очередями.

Рев двигателя совсем оглушил Фроста, он чувствовал, что сейчас потеряет сознание. Это и случилось — не сделав и шага, капитан рухнул на землю и временно отключился.

Но не более, чем на пару секунд. Его привел в чувство запах горящего масла и звуки взрывов. Открыв глаз, он увидел, что вертолет горит, объятый пламенем.

Но стрельба продолжалась. Казалось, она доносится со всех сторон, да, впрочем, так оно и было.

— Он еще жив! — крикнул, или, вернее, попытался крикнуть Фрост. — Президент жив…

Собрав всю свою волю в кулак, он поднялся на колени и вновь затарахтела М—16, разя людей Пламмера, которые наступали из глубины базы. Теперь он видел и самою шефа особого отдела. Капитан узнал высокого седовласого человека, фотографию которого ему показали утром.

А рядом с Пламмером — присев за каким-то автомобилем — находилась Джессика Пейс… Или Ирина Поварова. У обоих в руках были пистолеты, а позади них виднелись полтора десятка мужчин с “Узи” и M—16 — охранники базы и верные псы Пламмера.

Внезапно откуда-то из главного корпуса выскочили еще несколько человек и устремились к капитану, Фрост с трудом поднялся на ноги, метким выстрелом уложил одного, но тут же осознал, что бежать уже не может. Тело его больше не слушалось.

Он двинулся наискосок по двору, шагом, но продолжая все так же регулярно нажимать на спуск и пытаясь даже целиться, хотя голова кружилась все сильнее. Вот упал еще один противник.

Рядом грохнул револьвер О’Хары. Этот звук сразу придал Фросту уверенности. Тем более, что очередной человек Пламмера свалился на землю, раскинув руки.

— Все отлично, маэстро! — услышал капитан голос друга. — Давай, гаси этих ублюдков!

Фрост повернул голову и увидел ирландца. Но в тот же миг его левую руку обожгло болью. Он едва не выронил М—16, по сумел все же удержать оружие.

— Будь рядом, Майк! — крикнул он. — Прикрывай меня. Я не могу стрелять с одной руки.

Фрост увидел, что повязка, поддерживающая руку О’Хары, исчезла. В левой тот держал устрашающего вида обрез, в правой — револьвер. Агент ФБР подбежал к Фросту и подставил плечо.

— Так будет лучше, — хрипло выдохнул ирландец. Стрельба продолжалась, пули летели во всех направлениях, свистя возле ушей. Капитан чувствовал, что не может пошевелить рукой. — О’Хара, смени мне магазин.