Я отворачиваюсь, ощущая растущее напряжение. Я понимаю, что он делает. Дезориентация. Ловкость рук. Он пытается подцепить меня на крючок, поймать на лжи. Меня, невинную жертву. Стены комнаты начинают вращаться.

– Мне хочется пить, – бормочу я.

– Сок, вода, чай, кофе?

– Вода.

– Хорошо.

Он встает, открывает дверь и просит Хабб, которая ждет снаружи, принести два стакана воды.

Она приносит воду. Он возвращается к столу, ставит один стакан передо мной и возвращается на свое место с другим стаканом в руке. Отхлебывает глоток и садится.

– Кэти Колбурн? – с вопросительной интонацией произносит он.

– Что насчет Кэти? – Я тоже отпиваю глоток воды.

– Когда вы нашли ее?

Еще один глоток, и я отставляю стакан в сторону. Он видит, как дрожит моя рука. Я ненавижу его. Ненавижу детективов, наблюдающих за мной из соседней комнаты. Но я понимаю: они должны знать, что случилось. Это их работа. И я вынуждена рассказать им – так хорошо, как только смогу. У других остались близкие и любимые люди, которым тоже нужно знать. И если я расскажу достаточно много, то, возможно, меня оставят в покое. Тогда я буду свободна.

– После того как Натан, Стелла и Стивен вернулись в дом, я разогрела консервированную тушенку с овощами и принесла тарелки на подносе к кофейному столу перед очагом. Там мы заметили, что еще одна шахматная фигурка была перевернута и обезглавлена.

– Вы видели грибы на кухне, когда готовили еду?

– Нет. Там не было ничего подобного.

Он что-то записывает в блокноте.

– Что произошло, когда вы увидели обезглавленную фигурку?

– Натан сразу же подумал, что с Моникой что-то случилось; ее не было с нами. Мы побежали наверх следом за ним.

– Ваша лодыжка тогда уже болела не так сильно?

– Я… думаю, да. Мне стало лучше. Моника вышла из спальни, заспанная и растрепанная. Тогда все подумали о Кэти Колбурн, которая так и не вышла из своей комнаты. – Я тянусь за стаканом и отпиваю еще воды. – Мужчины взломали ее дверь, и… тогда мы увидели ее.

– Опишите эту сцену.