— А чем ты можешь мне помочь? — Я пожал плечами. — Вот смотри: в одной руке у меня кисть. Видишь?

— Вижу.

— В другой банка с краской. Видишь?

— Да.

— Я макаю кисть в краску и рисую. Вот гляди: сейчас мы рисуем букву «пи». Видишь?

— Эмм…

— А теперь скажи: как ты видишь себя в этом процессе? Что ты можешь сделать, чтобы ускорить его, не потеряв при этом в качестве?

— Ну, я не знаю… Но сказано было: помочь!

— Хорошо, если хочешь — помогай.

— А чего делать?

— Ну, например, подними мне настроение.

— Вот, блин… Как тебе настроение поднять? Сплясать голышом?

— О нет, только не это! Мне потом три дня йети будет сниться… Ты лучше вот что: спой армянскую народную песню.

— Сань, ты тоже решил надо мной поиздеваться?

— Ну почему сразу «поиздеваться»? Просто больно на тебя смотреть: ты весь издерганный и мрачный, как туча, что для тебя совсем нехарактерно.

— Да будешь тут мрачный! Ты же знаешь его — кого угодно доведет…

— Ну вот, хотел, чтобы ты слегка приободрился. Армянская песня — в «парадной трубе» — за пять минут до прибытия такой персоны: это как минимум прикольно, согласен? Вот и поржали бы на пару.

— Ну, в общем — да… Но я не знаю ни одной армянской песни.

— Ну тогда сыграй на дудуке. Ашот, у тебя есть с собой дудук?[10]

— Хе-хе… Мой дудук всегда со мной! Но играют на нем обычно лица противоположного пола, так что…