На пороге родительской спальни появился Дрегер в охапку с маминой вазой. Он хмуро посмотрел сперва на меня, затем на клерка.

— Заткнись, крыса канцелярская! — рыкнул он. — Если не оставишь в покое мальца, пойдешь домой без зубов!

Ободряюще подмигнув мне, пузан вышел из дома.

Судя по гневно искривленным губам, «хорек» хотел что-то ответить, но возглас сверху прервал так и не начавшуюся тираду.

— Не надо, Сакис. Лучше промолчи.

Мы вместе подняли головы. На лестнице, ведущей на второй этаж, стоял мужчина. Его лысая, как колено, голова склонена над записями. Полные губы шевелились в такт записываемым буквам. Чернильница не висела, а скорее стояла на животе.

— Но Велен! Ты же видишь! Это абсолютное неуважение к сотруднику банка! — взвизгнул Сакис.

— Не надо, — повторил толстый клерк и продолжил спуск по лестнице, при этом продолжая что-то записывать. А потом, оторвавшись от бумаг, добавил:

— И действительно, оставь пацана в покое. Он не наша забота.

— Как это не наша? — удивился Сакис. — Я думал, что банк…

— Нет, — перебил его Велен. — Оставшийся долг выкупил Бардан.

Узкое лицо «хорька» вытянулось до такой степени, что мне показалось, будто его голова стала плоской.

— Тот самый?!

— Угу, — буднично ответил Велен, снова погрузившись в свои записи.

Сакис медленно повернул голову в мою сторону. В глазах промелькнула мимолетная жалость.

— Мда-а-а… — протянул он. — Не завидую я тебе, недоделанный.

Насладившись непониманием и беспокойством на моем лице, он, гордо подняв голову, степенно проследовал на выход.

Краем уха слышу приглушенный разговор двух грузчиков в столовой:

— Слышь, Токс, а почему банковская крыса мальца постоянно недоделанным кличет? — Говорившего не видел, но узнал его по голосу. Это кряжистый Рой, похожий на пивной бочонок русоволосый детина.

— Дык он ведь и есть недоделанный. Увечный с рождения, — небрежно ответил Токс.