Вступление. В черном-черном городе...

Россия большая, а знаем мы о жизни в ней очень мало. Как живут люди в маленьких городах? А в деревнях и селах? О чем они грустят и мечтают? Чего боятся и что преодолевают, какая им нужна помощь и как они помогают другим?

Работая корреспондентом социального медиа «Такие дела», я исколесила всю страну – чтобы не только самой ответить на эти вопросы, но и рассказать читателям о реальной жизни в российской глубинке. В поисках фактуры для своих материалов я утопала в карельских болотах, ездила на собачьих упряжках, кольцевала птиц, ухаживала за пациентами хосписа, а однажды даже подгорела во сне на деревенской печи. Завернутая в оленьи шкуры, неслась в санях ямальских оленеводов навстречу лютой стуже. Видела морских котиков в живой природе на расстоянии вытянутой руки (они очень забавные и любопытные). Гладила носы северных оленей. Забиралась в горы с великой советской альпинисткой, наряжалась в ингушское свадебное платье, пасла баранов в кавказских горах. Разговаривала с чеченскими женщинами об ужасах, в которые невозможно поверить. Водила в школу слабовидящую девочку. Обнимала плачущих от горя людей в разных концах страны и потом, в одиночестве, рыдала от бессилия, потому что не знала, как им помочь.

С 2015 года я написала для «Таких дел» много репортажей о жизни людей в самых разных точках России. У меня накопился опыт полевой работы (веселый, грустный, страшный, разный). Я воочию увидела, какая удивительная и разная наша страна. Как людям порой непросто здесь жить. И как они делают все возможное для того, чтобы жизнь стала лучше.

Эта книга – своего рода путеводитель по жизни людей в провинции. В ней собраны 15 репортажей из разных уголков России. Может показаться, что многие из них про черный-черный город из детской страшилки. Помните? «В черном-черном городе, на черной-черной улице стоит черный-черный дом…» Сплошные боль, страдание, безнадега. Ведь я в основном пишу о том, как люди живут в нечеловеческих условиях, страдают от произвола властей, еле сводят концы с концами, сражаются с тяжелыми болезнями, сталкиваются с дискриминацией и насилием. Чувствуют себя потерянными, одинокими, ненужными.

И все-таки как-то справляются. Находят в себе силы, опору – в тех, кто рядом. И идут на контакт с журналистом, чтобы быть услышанными.

Чтобы что-то изменить.

Каждый репортаж в этой книге я дополнила послесловием. В них я пишу и об изменениях, произошедших после публикации материалов, – в конкретной области и в жизни моих героев в частности. Я рассказываю о случаях, когда благодаря огласке заржавевший бюрократический механизм начинает раскручиваться. Чиновники вспоминают об обязательствах многолетней давности, а прокуратура начинает проверять учреждения, в которых годами замалчивались злоупотребления и превышения должностных полномочий. И, конечно, я пишу о том, как поменялось самочувствие (и самоощущение), материальное положение, образ жизни самих героев.

В этих-то «подтекстах» надежда и занимает место безнадеги, потому что в них виднеется просвет.

Журналистское «закулисье» всегда остается за кадром. Правда, иногда я рассказываю в соцсетях о том, что со мной происходит «в поле» во время командировок. Это небольшие зарисовки: с чем репортеру приходится сталкиваться – от бытовых условий до случайных разговоров.

Эти зарисовки часто очень эмоциональные. После таких постов читатели спрашивают меня, как я выживаю в своих командировках. Так и пишут: «Как вы выживаете, Евгения?» Потому что некоторые поездки кажутся (и иногда действительно бывают) экстремальными и эмоционально тяжелыми. Еще читателям интересно, что я чувствую, как нахожу героев, как с ними разговариваю? Не хочется ли мне все бросить, когда работа не дает результата, и каким должен быть этот самый результат?

Так что я решила рассказать и про личные, эмоциональные вызовы, с которыми сталкивается социальный журналист во время работы над текстом и после. Потому что закулисье очень хорошо передает действительность со всеми ее монстрами.

Вот из этих закадровых историй и выросла моя книга.

В социальную журналистику я пришла не сразу. Первое время хваталась за все подряд и особенно любила работать в жанре «журналист меняет профессию». Было интересно примерять на себя чужую жизнь, рассказывать о том, как она устроена. Мне тогда казалось, что только так, максимально погрузившись, можно рассказать историю честно. Я кормила форель в форелеводческом хозяйстве, облачившись в болотные сапоги до подбородка. Разводила пчел в маске пчеловода. Пыталась подстрелить щуку гарпуном в костюме подводного охотника. Выживала в лесу с одним ножом и зажигалкой. Жила в доме муфтия, притворяясь третьей женой. Прыгала с руферами по крышам в Петербурге. Тусила с кришнаитами, носила сари, ела ростки и распевала «Харе Кришна» на улицах. В общем, развлекалась и писала веселые и познавательные (наверное) тексты изнутри. Пока однажды не оказалась дома у Галины Жуковой.