— Можэт, и не знал, да догадывался, — вступает Абрам. — А про Киргиза почему молчишь, он же тоже там был и живым остался, так?

— Да, — соглашается Парашютист.

— Погоди, — прищуривается Кот. — А ты после Сергача почему сразу кипишь не поднял? Чего ждал?

Парашютист мнётся.

— Так он же от Сэргача и других там территорию забрал, — хмыкает Абрам. — Бабло поднял, вот и молчал. Соучастником стал. Так?

— Нет, ну… если так посмотреть… — теряется Парашютист, — то как бы Сергач в натуре это, ну… с мусорами повязан был…

— Ты чё секелишься? — кривится Кот. — Нормально излагай. С тебя самого корону сорвать надо. Предъявитель, в натуре, двух слов связать не можешь.

Парашютист смотрит на Кота растеряно, будто хочет сказать, мол, ты чего, мы же на одной стороне, я же за тебя…

— Зачэм сход собирали? — спрашивает Абрам. — Хотели правилку что ли устроить?

— Хотели, — кивает парашютист.

— Или, чтобы конкретно Цвэта замочить и дела его себе прибрать?

— Нет, ну как…

— Ну как, в натуре. Вот так! У тебя там кукан или кунка в штанах? Киргиз шепнул, что ты пэрвый орал, что Цвэта валить надо, место его хотел занять. Да или нэт?

— Гонит Киргиз, брата своего выгораживает.

— Так ты и подельничка моего к себе хотел прибрать, — рычит Цвет. — Намекал ему, что скоро мне амбец, не припоминаешь?

Это он под подельником меня имеет в виду.

Парашютист только глазами хлопает.

— Ну, дело ясное, — задумчиво произносит Ферик. — Ладно, говори, Абрам, что думаешь.

Ясное? Да чего же здесь ясного-тр? Мне, например, совсем не ясно, какого хрена Парашютист все эти разборки устроил. Какая цель у него? Цвет ему выделил поляну, там окучивать да окучивать, нормально можно бабла поднимать.

Уважение, почёт, авторитет — всё у него есть. И зачем тогда? Думал, что весь город под себя подомнёт? Ну, это даже такой дебил, как он ожидать не мог. И я здесь всё-таки зачем? Как свидетель или как обвиняемый? В чём обвиняемый?