— Хотел меня мочкануть, а она выскочила вперёд. Я не удержал.
Касаюсь пальцами груди. Вот здесь, под правой ключицей должна была появиться дырка. В той жизни она была именно здесь.
— Чё ментам сказал?
— Что она приехала поступать в универ. К криминальным делам, на сколько мне известно, не имеет отношения. Ни Киргиза, ни Тумана не знаю. Адрес её не говорил, сказал, не знаю, где она остановилась. Познакомились только сегодня. Сам живу у Прокудина. Твоё имя вообще не всплывало.
— Про Тумана откуда знаешь?
— Так что мне знать, они спрашивали, я отвечал. Ну, а так-то я знаю, что это типа дядька её.
— Сука Киргиз, — качает он головой. — Где его теперь искать…
— Извини, Цвет, при всём уважении. Если его найду я, ему не жить.
— Заткнись! — поднимает он руку с выставленным в мою сторону указательным пальцем. — Если бы не ты, здесь бы ничего и не было.
— Да, точно, если бы не я, ничего бы и не было. Вообще ничего. Кроме проблем с Киргизом.
— Водка есть? — спрашивает он.
— Нет. Я не пью. У Айгуль…
— Есть, — говорит Лида, входя в гостиную. — В холодильнике была. Наверное, Киргиз пил.
Она приносит и ставит на журнальный столик начатую бутылку и стакан, потом выходит. Цвет наливает себе половину и в два глотка выпивает.
— Ладно, — говорит он и встаёт с дивана. — Завтра что у нас, всё в силе?
— Show must go on, — отвечаю я. — Шоу должно продолжаться. Матч состоится в любую погоду…
Ночью сплю хреново. Верчусь на раскладушке и просыпаюсь от скрипа. Мне снится, что я успеваю вытолкнуть её из освещённого круга, убрать с линии огня, и горячий расплавленный металл пробивает мою грудь.
И я чувствую то самое, настоящее, когда словил пулю-дуру. И от этого тоже просыпаюсь. В общем, мучусь всю ночь и поднимаюсь разбитым.
Захожу на кухню. Лида готовит завтрак. Уже сходила в магазин и делает яичницу.
— Поспал? — спрашивает она и, вдруг подойдя, обнимает меня одной рукой и целует в щёку. — Сейчас позавтракаем. Звонили из больницы. Операцию сделали, но о результатах пока говорить рано. Сейчас Айгуль в реанимации. Состояние тяжёлое, но не безнадёжное. Так что будем надеяться на лучшее, да?