Вначале Прист не ощущал чужого присутствия, хотя и понимал, что этот липовый полицейский наверняка все еще где-то здесь. Тот посадил его на стул и обрывками кабельных хомутов прикрутил запястья к подлокотникам, а лодыжки – к ножкам. Кабель больно впивался в кожу. Пока Прист был без сознания, видимо, непроизвольно двигал ногами, и хомуты оставили глубокие рваные борозды. Туловище на уровне груди было примотано к спинке стула скотчем. Он мог разве что слегка подвигать головой, и все.
Сама же голова была обмотана мокрым полотенцем, закрывающим глаза. По сути, Прист мог находиться где угодно, но запах горелой рыбы ясно говорил о том, что он по-прежнему в своей кухне.
Чарли напряг мышцы, пытаясь освободить запястья, и руки пронзила острая боль. Похоже, в ближайшее время он вряд ли сможет отсюда уйти. Пока что хозяин положения – человек в синей полицейской форме. Чтобы попытаться изменить ход игры, у Приста есть максимум несколько минут. Если бы они дрались на равных, исход мог бы быть только один. Ведь в этом типе от силы шесть футов, и под этой своей формой он довольно тщедушен, а у Приста рост – шесть футов три дюйма [2], а весит он двести семнадцать фунтов [3], просто гора мышц. То, что этому малому удалось вырубить хозяина дома, – скорее результат везения, чем большого ума.
Возникло такое чувство, что он сидит тут, не имея возможности пошевелиться, целую вечность, хотя совершенно очевидно, что прошло всего лишь несколько минут. Несколько минут, в течение которых не удалось подумать ни о чем, кроме шума в ушах и резкого запаха горелой рыбы.
Внезапно полотенце сорвали, и взору Приста вновь предстала его кухня. Однако вид портила фигура лжеполицейского, ухмыляющегося во весь рот.
– Попался! – объявил он.
Прист промолчал, стараясь придать своему лицу безучастное выражение.
– Что ты так расстроился? Жалеешь, что вовремя меня не раскусил? – Визитер отбросил полотенце в сторону и, отступив на несколько шагов, сложил руки на груди, не переставая ухмыляться. – Мне пришлось выложить за эту форму две тысячи фунтов. Так что не ругай себя, что сразу не смекнул, в чем дело.
Насчет цены скорее всего чистая правда. Раздобыть хорошую копию полицейской формы – не такая уж трудная задача, но это и впрямь стоит очень дорого. Прист начал прикидывать в уме свои шансы на реванш.
Липовый полицейский продолжал:
– Но это было не зря. Я понимал, что ты откроешь дверь только полицейскому. И консьерж внизу тоже охотно меня пропустил.
– Чего тебе надо? – поморщился Прист.
– Пока – просто поговорить. Чуточку поболтать. Чтобы ты смог узнать меня получше.
– Стало быть,
Гость улыбнулся:
– Ты Чарльз Прист, но все называют тебя Чарли. Ты разведен. Детей нет. Тебе сорок три года. Закончил Кембридж, получив степень бакалавра с отличием первого класса. Поступил в лондонскую полицию в девяносто четвертом году, пару лет работал в патруле. В Скотленд-Ярде быстро дослужился до сержанта сыскной полиции, получив это звание уже в девяносто седьмом, затем в две тысячи первом стал инспектором. В две тысячи четвертом ушел из полиции при довольно сомнительных обстоятельствах и переучился на адвоката. Какое-то время проработал в департаменте судебного арбитража одной транснациональной юридической фирмы, затем открыл в Сити собственную юридическую контору, специализирующуюся на расследовании мошеннических схем. Теперь ты зарабатываешь по полмиллиона фунтов в год, и твоя организация занимает довольно высокое место в списке пятисот лучших юридических фирм Соединенного Королевства, тебя считают одним из наиболее уважаемых солиситоров [4] страны. Родители умерли, но у тебя есть сестра Сара Ботман. Ей тридцать девять, и она является совладелицей агентства по связям с общественностью. Также есть брат Уильям Прист. Ему сорок шесть, в настоящее время он находится в закрытой психиатрической лечебнице, расположенной за пределами Лондона, и будет оставаться там неопределенно долго, поскольку пять лет назад его признали душевнобольным преступником, то есть невменяемым. Ты сам страдаешь от диссоциативного расстройства. Это означает, что ты нередко чувствуешь себя отстраненным от реальности, периодически у тебя случаются припадки, в момент которых ты полностью утрачиваешь ощущение собственного тела. Что-то вроде того, что рассказывают о клинической смерти, когда душа на время покидает тело. Ну что, мне продолжить?
Чарли фыркнул. В прошлом году он заработал более полумиллиона фунтов, но в остальном все верно.
– Ты явно читал мою страницу в «Фейсбуке».
Бледное лицо и расширенные зрачки непрошеного гостя явно говорили о том, что он усилил свое природное нахальство, нанюхавшись кокаина, но в его глазах Прист видел не только кокаин. Он видел в них нечто такое, что беспокоило его куда больше, чем хомут для кабеля, который удерживал его на стуле. Что-то мертвое.