Те, кого я вначале приняла за жрецов, на деле оказались солдатами, отбросившими ритуальные одеяния и выступившие вперед.

– Я служил тебе десятилетия! Делал то, на что у тебя не хватало духу! И ты смеешь вставать сейчас у меня на пути?! Это я привел Тригрэй к той власти, которую они сейчас имеют. У тебя нет права перечить мне!

Грэм, слетевший с катушек и явно собиравшийся придушить Самиера собственными руками, резко шагнул к королю, но Динай угрожающе выставил вперед меч, заставив его остановиться.

Я же, впрочем, как и все, кроме Грэма, Самиера и вмешавшегося Диная, даже пальцем не шевелила. До обвинения Эриоса. Сорвавшись с места, я бросилась к Туану.

Но правильно говорят. Не поворачивайся к хищнику спиной, не беги.

Я успела лишь обернуться, заметив блеснувшую сталь меча, которая вошла в плечо Элдара, закрывшего меня собой. Я глазам своим не поверила. Заклинатель меня защитил? Спас мою жизнь? Ведь если бы не он, я бы точно лишилась головы!

Никто из солдат не успел приблизиться к Грэму, но даже если бы и успели, спасти бы не удалось. Его собственный меч окрасился его же кровью.

– Встретимся в Бездне, – прошипел заклинатель в лицо Эриоса, на котором застыло выражение полного неверия и ярости.

Черный туман, расползающийся по мраморному полу, сгустился вокруг Элдара. Заклинатель мазнул по мне каким-то странным взглядом и просто растворился в воздухе.

Еще несколько секунд я смотрела на то место, где только что стоял дядя Наисы, прежде чем опомниться.

– Туан? – я с силой встряхнула некроманта за плечи. – Мы так не договаривались! Слышишь?! – мой крик эхом разнесся по храму, потонув в громких голосах солдат, криках Шаас и Дария.

Ноэль, опустившись на корточки рядом с Ариасом, коснулся его руки, горько выдохнул и заглянул в мои глаза:

– Он пал смертью храбрых, Алекс. Его душа с богами.

Я не успела все толком осознать, когда услышала хриплый голос Туана:

– Назовешь ее так еще раз, и к богам отправится твоя душа.

Ноэль хмыкнул, опустился на пол.

– Туан, – я резким движением смахнула злые слезы. – Хочешь умереть от моей руки?

– Я же только воскрес. А это, между прочим, больно, – притворно-жалостливым тоном сообщил некромант.

– Тогда, может, перестанешь улыбаться как дурак?

– Я улыбаюсь как счастливый дурак.