А я поверила. Уж очень убедительным он был.
– И Ноэля рядышком? – мстительно бросила я.
В зеленых глазах некроманта вспыхнуло золотое пламя. Я взвизгнула, пытаясь увернуться от рук Ариаса. Да куда там. Он сгреб меня в охапку, перекинул через плечо и понес в ванную. Поставил на ноги и стащил с меня всю одежду, оставив в одном нижнем белье.
– Эй! – завопила я во все горло. – Я, между прочим, все еще хочу тебя убить! А сейчас вдвойне!
– Дерзай, – нахально усмехнулся Туан.
Он коснулся губами моего обнаженного плеча, прокладывая дорожку поцелуев к шее, горячие ладони некроманта заскользили по бедрам, обжигая кожу, вызывая трепет и приятную негу.
– Ты – моя, – выдохнули мне в губы. – Снова устроишь с Ноэлем тайные вылазки, ему оторву голову, а тебя…
– Навечно запрешь в своей спальне? – закончила я за него.
К собственному стыду, сейчас я была не против оказаться пленницей.
– Рад, что ты запомнила.
А может, забыть?
– Прими ванну, я подожду в комнате.
На несколько минут я прислонилась к прохладной стене, приложила руки к пылающим щекам.
– Хватит об этом думать! – приказала себе.
Но даже холодная вода не смогла смыть воспоминаний о поцелуях Туана и нежных прикосновениях его рук.
Последний экзамен проходил в том же режиме, что и остальные. На главном полигоне за трибунами собрались судьи и экзаменаторы. Вокруг еле заметно переливался купол защитного барьера. Адепты по очереди сдавали экзамен, но полигон никто покидать не стал. Сдавшие и те, что ожидали своего выхода, наблюдали за сражением. А закрывающей экзамен была я.
Вся наша группа собралась у ограждения, когда я вышла на поле. Кивнула в знак приветствия собравшимся на трибунах, встала в боевую позицию и активировала артефакт.
Как ни старалась, а успокоить бешено колотившееся сердце не смогла. Напряжение лишь нарастало. Мне не дадут сдать экзамен, это я знала наверняка. Ведь именно сейчас и состоится нападение. Но вместо наемников, как и положено, на полигон ворвались тролли. Про себя отметила, что мне достались самые здоровенные.
Взглянула на ректора, та красноречивым жестом развела руками, мол: «А что поделаешь, безродным выбирать не приходится».
Злыдня! Как есть злыдня!