На сцену пускали всех подряд, перемежая это выступлениями профессиональных артистов. И то, даже в таких перерывах с туристами оставался профессиональный танцор, который показывал незамысловатые движения ногами, а музыканты играли самую простую мелодию, в которой легко поймать ритм.

— Ой, да брось! — Гаррет легонько потащил Хелен на себя. — Это же паб, а не смотр для балетной школы, здесь никто не осудит. И поверь, более неуклюжего танцора, чем я, сложно найти во всей Ирландии. По контрасту ты все равно будешь на высоте.

Она все еще сомневалась, но и не отказывала, будто про себя решала какую-то дилемму.

— Хелен. Посмотри на этих пьяных мужиков и девиц. Все они будут пялиться на твои хорошенькие длинные ножки и пускать слюни так сильно, что не заметят, попадаешь ли в ритм.

— Хорошо, — она спрыгнула со стула и позволила Гаррету провести себя через толпу, а после и подсадить на сцену.

Там уже собралось несколько туристов, три парня и девушка, Хелен же нарочно забилась в дальний угол, чтобы не быть на виду. Глупая идея была с этими танцами. Возможно, у ведьмы есть свои причины не любить их или стесняться всеобщего внимания.

Гости паба тут же дружно захлопали, подбадривая танцоров и зазвучала музыка. Хелен все стояла и не двигалась с места, хотя профессиональный танцор уже показывал первые из нужных движений. Гаррет взял ее за руку, ободряюще подмигнул, и сам сделал первый шаг. Потом еще один. И еще. Предложил уйти, но Хелен помотала головой и прикусила губу еще сильнее, почти до крови. Затем, словно договорившись о чем-то сама с собой, резко и как-то очень артистично расправила плечи, подняла подбородок и начала выстукивать ритм и плести вязь ногами, будто всю жизнь только тем и занималась. Гаррет пытался поспеть за ней, но выходило скверно. Все же сыщик из него вышел лучше, чем танцор. Хелен заметила это и чуть сбавила темп, подстраиваясь под движения Гаррета.

Но несмотря на это так и держалась в дальнем углу, не стремясь вырваться в центр, хотя хлопали теперь преимущественно ей. В конце кто-то из туристов поинтересовался, где ведьма так научилась.

— Смотрела несколько выпусков “Ривер Дэнс”, - коротко бросила она и позволила Гаррету снять себя со сцены.

А он все смотрел на ее пылающие от быстрых движений щеки, на чуть взлохмаченные волосы и быстро вздымавшуюся грудь, почти ощущал радость какое-то облегчение, идущее от Хелен и не мог ни отпустить ее, ни сказать что-то умное.

— Я снова могу танцевать, понимаешь? — она тоже обняла Гаррета и прижалась теснее. — Спасибо!

Дьявол знает, что у нее там за отношения с танцами, но сейчас Гаррет собирался сделать то, в чем гарантированно не накосячит. И поцеловал Хелен, скользя руками по ее спине и плечам. Какой-то умник посоветовал им снять номер в гостинице и развлекаться там. Гаррет отмахнулся от него двумя пальцами и продолжил целовать свою ведьму. Если бы этот сраный советчик столько времени ждал своего свидания, то, возможно, и вовсе разложил бы свою женщину прямо на столе. Что там, Гаррет и сам был близок к этому, но пока держался. Старался держаться. Очень старался.

Когда кровь в висках застучала так, что перекрывала музыку и выкрики посетителей, Гаррет все же оторвал себя от ведьмы, а она подтянулась чуть выше и все равно чмокнула его напоследок, улыбнувшись так лукаво, будто испытывала наслаждение от этой игры и поддразниваний.

— Ты бы разделась немного, — Гаррет потянул ее за шарф, когда они вернулись за столик. Точнее, Хелен сидела там уже с минуту, пока он ходил за стаканом яблочного сока. Вряд ли кормящая мать станет напиваться пивом, но после таких интенсивных танцев любой захочет пить.

— Спасибо, мне не жарко.

Она отмахнулась тем самым шарфом и махом выпила треть стакана.

— Как знаешь, как знаешь. Я тоже только за то, чтобы единолично любоваться твоей грудью, ключицами и талией. А еще ногами. Конечно, местные похотливые самцы и самочки уже вдоволь нагляделись на твои лодыжки, зато бедра, бедра только для меня. О, да.

— Ты разошелся, О"Келли, — ее губы расплылись в улыбке, зато правая рука опустила на ногу Гаррета чуть выше колена и легонько сдавила мышцы. И кто тут еще разошелся? — Нет никакой груди для любования. А у платья просто некрасивая отделка по горловине. Купила его почти на бегу из-за красивой юбки, верх категорически не нравится.

И пока она говорила, рука будто невзначай поглаживала его бедро. Совсем небольшой участок, не уходя далеко от колена, будто случайно, от нервов. Гаррет не выдержал, подсел ближе и обнял ведьму так, чтобы говорить ей на ухо.

— Есть. Но о ней знаю только я. Спорим, она сейчас твердая, набравшаяся молока? Очень чувствительная, почти болезненная. Так и просит, чтобы ее погладили легко, без давления и приласкали, снимая напряжение. А соски такие твердые, что будут видны и сквозь ткань платья. Так что ты правильно не хочешь раздеваться, Хелен, очень правильно!