От пустых рыданий я удержалась. Пусть и рвало изнутри, но не сейчас, не рядом с ним. Но слёзы всё равно побежали. Крупными каплями по щекам, щекоча нос и образуя ком в горле.

- Я написал Лису. Завтра он приедет и заберёт тебя домой. Лин, успокойся. Всё будет хорошо.

Хорошо! Куда уж лучше!

- Не прикасайся ко мне! - завизжала я, когда он шагнул вперёд. Тот же дождь, лес, джип. Дежа вю. Я тоже просила Роберта не подходить... а потом рванула в лес.

Постоянные тренировки дали свои плоды - я легко лавировала между веток и корней, а вот Роберту с его рабочей "грыжей" пришлось не сладко. В конце концов, он бросился за мной на машине.

Только Лёша - это не Роберт.

На лице Зайчика застыла маска. Каменная, не пропускающая ни единой эмоции. Так он, наверное, убивал, не позволяя себе ни слабости, ни жалости.

- Пожалуйста, поехали в отель, - замерев, сдавленно проговорил он, - Селин... не надо глупостей. Я не трону тебя больше. Обещаю. Давай дождёмся Лиса.

Мне протянули руку. Обещаю... Какое многозначительное слово. Но Лёша - это действительно не Роберт. Я протянула ладонь и ощутила, как её сжали, почти до боли.

Это стало последней каплей.

Какого демона я влюбилась?! Я же влюбилась, а ты... ты!.. Вцепилась в его рубашку и разревелась окончательно. Меня аккуратно укутали в кокон из рук, позволяя плакать... и узел внутри уже просто сдавило. Сил не осталось.

Я давно не была такой пустой.

Не помню, как мы добирались до отеля. Лёша держал меня за руку всю дорогу до номера. Я не противилась. Он пытался говорить, развлекать "девочку", но я не слушала. В конце концов, мужчина бросил на кровать какие-то бумаги и ушёл. Дверь номера хлопнула, и наступила тишина.

Бумаги... Досье на француженку Селин с мамой - потомком австрийской аристократии и отца - бывшего советского политика, а ныне парижского бизнесмена. Браво, Селин. А ты, оказывается, не совсем тепличное растение, как думала всегда. Выжила, спаслась, даже горничной поработала. Маму хватит удар, если рассказать. Надо будет попросить отца компенсировать Лёше... "покупку". Он заслужил.

Свернувшись калачиком на постели, я провалилась в бездну сна.

Утром Лёша не изменил себе - когда я проснулась, он стоял с чашкой кофе. По традиции, с голым торсом и у окна. Моё положение тоже изменилось. Я лежала на своей половине кровати, в одной футболке и под одеялом. Значит, двигал, раздевал, укрывал.

Какая трогательная забота.

- Мне казалось, когда ты вспомнишь себя - изменится взгляд, - резко, с насмешливой интонацией произнёс Лёша, - и я не ошибся.

Не собиралась комментировать его выпад. Вместо этого села и сощурила глаза.

- Когда приедет Лис? Я хочу поскорее избавиться от твоего общества. И дай мне кофе.